Перемирие

Перемирие

Роман Корнеев

Так много написано гениального, умного и, наконец, просто сильного о том, как люди борются, сражаются, страдают посреди войны. Честного и не очень, но слово сказанное всегда есть ложь, как утверждает правдивая молва. Только и слышишь меж слов о боли и суровости войн намеки и недомолвки – мир, как ты был далек, как недоступен, так желанен… Так почему же не написать про перемирие?

Перемирие

Роман Корнеев

© Роман Корнеев, 2023

ISBN 978-5-0056-3775-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

И вернее рук, тянувшихся навстречу миллион миль бездны

Космических морозов без надежды, бесполезно,

Мы останемся счастливыми, останемся счастливыми,

Даже в земле счастливыми под соснами и ивами

И встретимся, мы встретимся, все встретимся

Александр Непомнящий

«Дороги свободы»

В миру

Перемирие – чушь, но оно позволяет забрать с собой тела наших парней.

Сержант Зим

I

Он вывалился, жалобно звякнув, как мешок железяк о бетонный пол, неловко плюхнулся в осеннюю пожухлую траву и замер, мучительно пытаясь собраться с мыслями.

Нет, хотя бы сообразить, все ли конечности на месте – его собственные ощущения говорили прямо об обратном. Вороненая сталь, покрывавшая все тело, еще продолжала дымиться, то и дело пуская фонтанчики искр. Переход, вроде бы, оказался успешным.

Глухое забрало визора, нервно помаргивая, согласилось подчиниться приказу и стало, наконец, прозрачным.

Да, точка выхода совпадала. Он лежал в старом парке.

Подняться на ноги стоило некоторого труда – силовые линии в миру были слабее и рыцарские латы не желали вливаться в его движения, жалобно поскрипывали и бряцали сочленениями. Покуда он, пошатываясь, прошел полсотни метров до конца парка, его нательная рубаха промокла насквозь.

«Куда ты бежишь? Теперь торопиться некуда».

Он послушно остановился. В бою ослушаться собственных мыслей – последняя глупость. От нечего делать его голова принялась вертеться по сторонам.

А здесь мало что изменилось. Та же часовня, выглядывающая из-за деревьев, те же скучные и серые от сырости ранней осени дома, даже собаку эту он уже, казалось, где-то видел. Тихо шелестел в листве ветер, навевая спокойствие и расслабленность. Несло дымком от кучи прелой листвы, вокруг нее прыгали ребятишки.

Детей было семеро, все остроглазые, живые, за вихрастыми головками невозможно было уследить.