Раскалённые сердца

Раскалённые сердца

Роман Кузьма

Глобальное похолодание, экологические катастрофы, заселение космоса – это реальность для людей, живущих в XXIV веке. Нередки и войны – одна из них, с сепаратистами Марса, только что закончилась. Но есть вещи и пострашнее войны, в чём предстоит на собственном опыте убедиться второму лейтенанту резерва Виллему ван Хойтену…

Раскалённые сердца

1

Стихли последние крики и стоны, и на окровавленном песке арены остался только победитель. Зверь, привезённый откуда-то из дальних южных краёв, чтобы развлечь столичных зрителей, включая самого императора, яростно озирался.

В холке тварь уже не уступала слону – могучая, многоногая, покрытая красно-жёлтым, под цвет арены, панцирем, она выглядела по-настоящему угрожающе; там, где у людей располагаются лопатки, в стороны торчали обрезки поблёскивающих, как стекло, крыльев. Крылья удалили полгода назад, когда чудовище было совсем маленьким, не больше телёнка. С тех пор луззилагн – так называлось существо – вырос, поглотив, самое меньшее, полтораста овец, и считался вполне достойным того, чтобы предстать перед взорами нобилей.

Игры, конечно, обходились дорого. Несмотря на то, что в некоторых столичных кварталах нищета шла рука об руку с голодом, подобная расточительность, если и вызывала недовольство, то при виде скованного тяжёлыми цепями луззилагна, оно стихало, уступая место благоговейному трепету.

Император, смотревший за боем из собственной, украшенной сусальным золотом ложи, высокомерно улыбался – он-то знал, что, имея в кармане столь жуткий козырь, всегда сможет запугать зачинщиков мятежа.

Даже самые храбрые и гордые из мужчин невольно умолкали и покрывались плёнкой холодного пота при виде того, как луззилагн разбрасывает и рвёт на части своих противников – свирепых восточных варваров, взятых в плен и вооружённых за счёт устроителей празднеств.

Если бы варвары победили, им бы вернули свободу. Пустые надежды! Гигантское существо играючи опрокидывало всадников вместе с лошадьми, а выпущенные ими стрелы и удары копий едва могли пробить хитиновый панцирь, лишь возбуждая в душе луззилагна алчущую крови ярость.

В конце концов, все кочевники, ровно тридцать, были повержены, и луззилагн, противно чавкая, начал закусывать останками одного из врагов. Казалось, он пребывает в полном одиночестве – многотысячная толпа, наполнившая трибуны, умолкла, потрясённая увиденным.