Кроссворд для нелегала

Тем временем метрах в трехстах от дворца «народные массы», вдохновляемые «Военно-революционным комитетом», вступили в бой с президентской гвардией. Будто разбуженная этим бодрящим шумом, у Олега Петровича под одеждой запиликала радиостанция. Полковник молча вытащил ее, что-то выслушал, помянул веселого Роджера[4 - Roger – подтверждение приема сообщения в радиопереговорах (англ.).] и убрал назад. Все шло по плану.

– Уходим! – по-английски скомандовал он своим и добавил, обращаясь к главе государства: – Вам придется проследовать с нами, господин Президент… В случае отказа, или при попытке к бегству, или при попытке освобождения вы будете немедленно расстреляны.

К месту, где их должен был ждать вертолет, пробирались глухими закоулками на прихваченных в президентском гараже микроавтобусах, но их пришлось бросить перед крутым спуском к пляжу – дальше вела каменистая тропа. Президент передвигался довольно шустро, несмотря на наглухо завязанные глаза. Шедший сзади Телегин крепко держал его за плечо.

Где-то сбоку и сзади слышался шум боя. Ввязываться они не имели права – свергать ненавистного диктатора должен сам восставший народ. Так, по крайней мере, об этом сообщит через сутки агентство ТАСС.

– А знаете, у кошек есть примета, – негромко, почти шепотом заговорил Коля, двигавшийся впереди всех. – Если дорогу перебегает негр…

– Отставить, – также вполголоса, но твердо отрезал Олег Петрович. – Вот в вертолет погрузимся, тогда нашутишься.

Прибавь шагу.

Николай пробормотал: «Слушаюсь», и прибавил шагу. Постоянно травить байки и анекдоты было для старшего лейтенанта Никитина основной жизненной потребностью, как табак для курильщика.

Вертолет должен был ждать их именно здесь – на заброшенном пляже, возле рыбацкой хижины. Однако пляж был пуст. Хижина выглядела необитаемой, хотя там должны были находиться двое местных агентов. Справа от нее – небольшая лагуна, окаймленная таинственной чернотой мангровых зарослей, дальше – несколько пальм… Все остальное обозримое пространство – только серо-желтый песчаный пляж с хилыми метелками высохшей травы да серо-стальное, в легкой дымке море.

Еле слышный шорох волн сливался с далекими раскатами затихающего боя, птиц не было слышно – лишь предрассветный ветерок шевелил подсохшую траву. Все было спокойно, но Славе вдруг до зуда в пальцах захотелось с разворота выпустить весь автоматный рожок в темнеющие низкорослые кусты.