Это мое дело

Тот покосился на предложенное сидение, достал из сумочки газету и, заботливо подстелив ее, опасливо примостился на краешке бревна.

– Закурим? – предложил Емельянов.

– Ба! Ты ж бросил! – хохотнул Разумихин.

– Бросил, бросил… – пробурчал Емельянов. – Бросаю пока, на пару со Светкой, по системе штрафов. Так и пасем друг дружку. В кассе уже тысяч десять скопилось, но толку, честно скажу, маловато. О! Фирменные «Мальборо»! Взятки берешь, прохиндей?

– Не… Гуманитарная помощь от коллег из Вашингтона, – отшутился Разумихин.

 – Они там все курить побросали, сволочи, ну и шлют нам, чтобы добро не пропадало, – травитесь, мол, на здоровье.

Емельянов затянулся, прикрыв глаза, но, выпустив пахучую струйку дыма, не удержался от критики:

– А! Все одно: дыму много, а кайфу настоящего нет. То ли дело была наша сорокакопеечная «Ява» А?

– Да, – рассеянно согласился Юрка. – была… Слушай, а где ты бензин сейчас берешь?

– Это и есть твое серьезное дело? – изумился Емельянов.

– Не совсем, но почти рядом.

– Ну… сорок литров дают, как инвалиду на коксохимзаводе, еще сорок – через Союз воинов-афганцев, я туда по блату затесался, а остальное… Как и все, покупаю с бензовоза, на набережной.

– Давно брал на набережной, в последний раз?

– На той неделе.

– И почем?

– Девяносто – канистра.

– М-да… Уже по девяносто, – грустно покачал головой Разумихин. – Ну и что ты думаешь по этому поводу?

– Кто, я? Что я думаю? – восхитился Емельянов.

 – Это, по-моему, ты должен думать. Или это не ты зампред комиссии по энергоресурсам области, или как это у вас называется?…

– А тебя это так уж совершенно не волнует? – ехидно прищурился «зампред».

– Волнует, но чуть-чуть, – сознался Емельянов.

– А почему это «чуть-чуть»? – не унимался Разумихин.

– Да потому что какой толк с моих волнений… – Емельянов досадливо поморщился. – Что я должен организовывать – акции протеста? Митинги? Битье стекол в исполкоме?

Ты же знаешь: опыт в подобных делишках у меня ой, какой богатый, но говорит этот опыт следующее: все эти «акции» заканчиваются вселенским мордобоем.

Мордобой заканчивается сменой режима – и только.

В мордобое я участвовать категорически отказываюсь – хватит, повоевал, сколько душеньке было угодно. Что до режима, так он меня устраивает. Я-то прокормлюсь от земли при любом режиме, который даст мне эту землю и не будет потом на нее зариться.