Пепел острога

Где-то в небе над лагерем опять противно и визгливо прокричала ночная охотница сова. Но пожилой воин в небо не посмотрел, он к таким звукам привык и не считал нужным обращать внимание ни на что, кроме звона оружия или золотых и серебряных монет, к чему имел некоторое пристрастие.

Не задерживаясь в лагере и даже не интересуясь, что там происходит, воин напрямую прошел к синему шатру и, осознавая свой сан, вошел в него без предупреждения. Хозяин шатра, сидящий на медвежьей шкуре перед несколькими раскрытыми книгами с толстыми пергаментными страницами, уже ждал ночного гостя. Однако не проявил к нему особого почтения, какое проявляли простые воины, и жестом предложил конунгу сесть на другие шкуры, брошенные рядом. Воин сначала сел, потом даже прилег на локоть и с отвращением отодвинул от себя ближайшую из тяжелых книг, словно она своим запахом, слегка отдающим тленом, отравляла ему дыхание. Книги были и в самом деле ветхими и имели собственный непонятный для воина запах. Ноздри воина больше привыкли к запаху пота и крови, а все другие запахи он презирал, как презирал крик совы, потому что ее охота не могла сравниться по своему размаху с его охотой и ее добыча не шла в сравнение с добычей его.

– И что ты, Гунналуг, мне скажешь? Как там дела обстоят?

Тот, кого назвали Гунналугом, человек с бритым подбородком, усмехнулся:

– Я скажу, ярл, что тебя ждут, видимо, осложнения… Твои три драккара проплутали в тумане и не успели перекрыть вовремя устье Ловати. И сейчас мальчишка уже подплывает к месту…

– Ты уже не зовешь меня конунгом? – спросил воин с легким укором, и его единственный глаз при этом слегка сощурился, показывая недовольство.

– Если мальчишка с мечом вернется вовремя, конунгом станет он, а ты, Торольф Одноглазый, как и прежде, останешься ярлом, хотя и более известным, чем конунг. Но перед воинами я все равно продолжаю звать тебя конунгом, в надежде звуком слова привлечь действие. Так иногда случается. Подобное притягивается подобным. Но ты сам слышал, как я тебя зову…

– Я так понимаю, что мальчишке еще необходимо успеть вернуться, – возразил Торольф, возвращаясь к словам Гунналуга. – А времени ему отпущено мало.

– Когда драккаром командует такой опытный человек, как ярл Фраварад, они успеют. Дядя не пожалеет для племянника ни сил, ни средств и доставит его, куда следует, вовремя. Быть дядей конунга не только почетно, но и выгодно.