И дочка в подарок

Ну не могла же Цветкова, эта прекрасная, ответственная и оооочень исполнительная девушка, предложить своей дочери локацию для игры в прятки в виде моего офиса? Нет, не могла. Это стало окончательно ясно, когда Маша, понурив голову, созналась:

– Она на меня мало внимания на работе обращала. Посадила рисовать. С Петенькой. А ему стало скучно.

Петенька, он же Аркаша, он же овцесобака, смотрел на меня так, что стало ясно – спорить с его хозяйкой, да и с ним самим – занятие неблагодарное. А вот отыскать Цветкову, пока она не отыскала нас, и вручить ей ребенка – очень даже наоборот.

– Придется вернуть вас с Петенькой обратно маме, – сказал я, на что Машенька тут же закивала.

– Мне уже жалко ее, – сообщила девочка.

– Вот и мне. Так что пошли.

Удобнее перехватив Машу, я понес ее за пределы кабинета на поиски той, кого так отчаянно хотел видеть последние несколько лет.

– Маша! Машенька! Господи! Нашлась! – бросилась ко мне Алина, стоило только нам с ее дочерью сделать с десяток шагов.

Цветкова появилась словно из ниоткуда. Растрепанная, взволнованная, но все такая же прекрасная, как и почти шесть лет назад. На меня она не смотрела, просто выхватила дочку из моих рук и, прикрыв глаза, прижала к себе так крепко, что Маша даже охнула.

Я же смиренно стоял и ждал, заодно жадно рассматривая Цветкову. Она окончательно расцвела, превратившись в соблазнительную, роскошную женщину, породу которой было не скрыть даже под вполне себе унылой офисной одеждой. И «интересности» в нужных местах стали уж очень аппетитными. Я (ну и не только я) живо вспомнил обстоятельства нашей ночи. На что «не только я» отреагировал весьма бурно. Если так дело пойдет и дальше, срочно придется скрываться с места преступления. Потому я решил действовать на опережение, превратившись в непокобелимого начальника.

– Кодексом, установленным в моем офисе, запрещено приводить детей на рабочее место, – строго проговорил я.

Пять баллов, Лавров! Цветкова и так от тебя скрывалась годами, чему могли позавидовать лучшие шпионы мира, а тут ты, едва обретя искомое, сразу сделал все, чтобы побег повторился!

На меня уставились три пары глаз – Машенькины с осуждением. Петенькины – остекленевши. А вот Алинины…

– Боже мой! – то ли восхитилась, то ли ужаснулась она, округлив вышеозначенный парный орган. Речь о глазах, конечно.

Я растянул губы в довольной улыбке. Узнала!

– Очень рад, что оставил у тебя настолько незабываемые впечатления, но нет… Всего лишь твой босс.