Дженга

Дженга

Татьяна Федорова

В повести «Дженга. Книга первая о любви, которая впервые», задуманной как трилогия о трех ключевых периодах жизни женщины, описан сложный и противоречивый мир подростка, вступающего во взрослую жизнь. Жанна, как бабочка, вылупляется из кокона самоизоляции под влиянием первых чувств к своему однокласснику Максу. Одновременно зарождается нежная дружба с Ромкой, другом Макса, и поневоле складываются сложные отношения с его девушкой Кристи. Внутреннюю дженгу Жанны поддерживает лишь искренняя, многолетняя, сердечная связь с лучшей подругой Амитой.

Сохранит ли устойчивое равновесие дженга или будет сметена штормом чувств и событий, предлагается узнать самому читателю.

Татьяна Федорова

Дженга

Дженга

Глава 1

Лучше всего у меня получалось куда-нибудь вляпаться. Если можно было бы сформулировать задачу на данный момент, то она звучала бы так: «избежать неприятностей, стать для демонов, питающихся неудачниками, прозрачной».

Они скалят зубы и мчатся прямо на тебя, но неожиданно проходят сквозь и бегут дальше, преследуя кого-то другого.

Какое-то крепкое, совсем не девчоночье словцо застряло в резцах, когда я, торопясь к первому уроку, не заметила теплую и свежую кучу цвета горчицы. Птицы насмешливо зачирикали из своих зеленых укрытий.

«Это кошмарно, когда к такому начинаешь привыкать», – так примерно думала я, вытирая о прошлогоднюю траву края своего ботинка. Потом побултыхала его в грязной весенней луже, еще раз вытерла со всех сторон, и, совсем опаздывая, побежала в школу.

В холле, скрестив руки на круглом, как мяч, животе, слегка опустив лоб и выглядывая поверх немодной оправы, стояла завуч Лариса Ивановна. Если бы демоны неудачников имели обличье, они бы выглядели именно так. Нет ничего ужаснее на свете, чем ее способность чревовещать. Узкие ненакрашенные губы совсем не двигались, и зубы оставались на месте, когда она сказала:

– Звонок, Немилова, через минуту!

Лариса Ивановна экономила змеиный яд, тратила его минимальными дозами, особенно на таких, как я.

Одного взгляда хватало, чтобы сворачиваясь внутри в вафельную трубочку, я застывала, готовая хрустнуть и сломаться.

Мои руки были заодно с Ларисой Ивановной, они никак не могли всунуть еще подававшие признаки недавнего конфуза ботинки на высокой подошве в узкий парусиновый мешок с этими дурацкими, вечно путающимися шнурками.