Бабки

– Ну здравствуй, – сказала она, – а мы уж встречаем тебя!

Анастасия, одетая в длинное темное-синее платье, каких в Гобиках никто никогда и не видывал, в клетчатом пальто и коричневой шляпке, мило улыбнулась и поблагодарила мужчину, что помог ей спуститься, затем тем же милым взглядом одарила почтальона, который замер, глядя на нее, и только после этого, забрав свои чемодан и сумку, подошла к Степановне и Тане.

– Здравствуйте, – сказала Настасья, и взгляд ее тут же переменился с обольстительного на милый и невинный.

 – Откуда вы знали, что я приеду?

– Если ты знала, куда путь держала, то подобных вопросов не стала бы задавать, – недоверчиво ответила Галина Степановна.

– Полноте, Степановна, – сказала ей Таня, – человек с дороги, устала, небось, да отдохнуть охота. Правда?

– Очень хочется, – улыбнулась Анастасия. – Я – Настя.

– А я – Таня, а это – Галина Степановна. Давай я помогу с вещами?

– Нет, – отрезала Настя, – я сама, благодарю. Далеко до…

– До нашего дома? – спросила Таня.

– Да, до вашего дома.

– Часа за полтора дойдем.

– Если болтать сейчас не будем, – добавила Степановна.

– Так чего же мы ждем! – сказала Анастасия.

– Должны предупредить, – сказала Таня, – нас в поселке не жалуют, ведьмами обзывают. Будь готова к этому.

– А я всегда готова, – серьезно сказала Настя, – и ведьмой меня называли. Оттого к вам и приехала.

Они шли, а Степановна глаз не сводила с Анастасии. Пристально так смотрела на нее. Настя это замечала, но ничего не говорила.

Люди в Гобиках тоже с интересом рассматривали девушку, которая явно приехала из большого города.

– Каблучки-то твои не для здешних дорог, – заметила Степановна.

– Ничего, Галина Степановна, – ответила Настя, – у меня есть и простая обувка.

– А долго ты добиралась к нам? – спросила Татьяна.

– Долго, Танюша, ой как долго… Сапожки-то эти я прикупила уже на пути сюда, в Москве. А из дому выезжала, так еще солнышко грело, в июле. Почти три месяца ехала то на поездах, то в повозке, то даже на автомобиле.

А то и пешком, бывало, шла. И вот, дошла, наконец.

– Откуда прознала про нас? – снова с недоверием в голосе спросила Степановна.

– От батюшки, – печально ответила Настя. – А ему мама моя рассказала перед самой смертью. Он, когда понял, что и ему Богу душу отдавать время пришло, все мне и изложил. А дальше я сама. Сердце подсказывало.

Ношу свою Настасья сама несла, спину не горбив при том.