Красной нитью

А на берегу, покрытом изумрудно-зеленой невысокой травой («Словно подстриженный газон», – пронеслось в ее голове), на огромном округлом камне в половину роста девушки, спиной к ней и лицом к воде сидел человек.

Белоснежное длинное одеяние в том же самом стиле, что и ее одежда, и длинные седые волосы, укрывающие спину незнакомца своеобразным плащом. Мин А уже даже и не удивилась. Меж тем, человек, не оборачиваясь, произнес глуховатым старческим голосом:

– Пришла?

– А… Да, – слегка растерянно отозвалась она.

– Подойди ближе, – все так же ровно сказал старец.

Мин А сделала несколько шагов и остановилась рядом с валуном. И только тогда человек (а человек ли?) повернул голову и посмотрел на нее пронзительным взглядом черных глаз. Он, и вправду, был стар. Очень стар. Скорее даже – древний. Изборожденное глубокими морщинами лицо и глаза, в которых отразилась мудрость веков. Девушке не по себе стало от взгляда, которым старик, казалось, пронзал ее насквозь, заглядывал в самые потаенные уголки ее души.

– Я ждал тебя, девочка.

– М-меня?.. – удивилась она.

Старец кивнул, отчего его белоснежные волосы колыхнулись у морщинистых щек:

– Тебя. Ты долго шла…

– Я… Не знаю… Зачем я здесь?

– Чтобы узнать.

– Что узнать? – ее уже начали раздражать эти уклончивые ответы. – И кто – вы?

– Юэ Лао, – ответил старик все так же непонятно.

– И что это мне дает, кроме того, что вы, видимо, не кореец… Китаец, судя по имени? – уточнила девушка.

– Я хочу открыть тебе истину, – невозмутимо промолвил он.

– Да какую еще истину, аджосси (дядюшка)?! – не выдержала она.

– Приподними подол!

– Че-го-о?! – вспылила Мин А. – Да вы…

– Взгляни на свою правую ногу, девочка! – голос старика построжел.

– Пф! – сердито фыркнула она, но подчинилась, немного приподняв подол длинного одеяния. И ахнула – лодыжку обвивала тонкая, но, судя по всему, прочная нить ярко-красного цвета. Конец нити был натянут невысоко над травой и уходил куда-то в пространство, через реку, на другой берег, теряясь вдали.

 – Это что еще за хрень?! – вскричала она и тут же ойкнула. – Ой, простите, аджосси… – и почувствовала, как краснеет. Все-таки уважительное отношение к старшим было впечатано в ее мозг с раннего детства.

– Интересная реакция… – задумчиво протянул старец и прищурился, глядя на нее. Точно ученый, нашедший необычный экземпляр мухи или бабочки. И Мин А поежилась под этим изучающим взглядом.