По встречной

– У нас мама болеет!

– Ничего страшного, положим его в моей спальне.

– Дура ты, Катя! – зашипела она на меня, но помогла.

Мы спрятали его в маленькой спальне без окон. Едва стянули с него дубленку, как он вырубился. Это в кино главного героя расстреливают, а потом он еще бегает с автоматом наперевес и красиво уничтожает противников. В реальности все намного страшнее.

Вечером в подъезд приходили какие-то военные – огромные, злые, вооруженные до зубов. Интересовались, не видели ли мы чего подозрительного.

Им был нужен красивый брюнет с карими глазами, в коричневой дубленке. За любые сведения предлагали огромные, по нашим меркам, деньги.

Мы с сестрой были ни живы, ни мертвы от страха, и отчаянно мотали головами – нет, не видели. И соседка отрицательно махала руками. У нас, оставшихся в городе после того, как его превратили в руины, существовало негласное правило: своих не выдавать.

– Инфекция у нас. Мама больна воспалением легких, – жалобно пробормотала сестра, и военные не стали обыскивать нашу квартиру.

Побоялись заразиться: лекарств в городе давно не было. Все, что привозили – это гуманитарную помощь из ближнего зарубежья, да и ее расхватывали мгновенно.

…Нежеланный гость пролежал у нас дома двое суток.

Одна пуля прошла навылет, оставив в правом плече зияющую рану, вторая застряла рядом с костью. Остальные пули впились в бронежилет, и это спасло ему жизнь.

Он почти ничего не говорил, больше бредил, и я боялась, что он не выкарабкается. Я ведь не врач и не медсестра, а рана выглядела жутко.

Соседка принесла потрепанную медицинскую энциклопедию, и там удалось найти рекомендации по уходу за ранеными – вот и все, что я могла для него сделать. Промывать и обрабатывать рану, чтобы не произошло заражения крови, да обтирать его разведенным с водой уксусом, чтобы сбить жар. Жаропонижающее мы хранили только для мамы, его осталось совсем немного.

Мама и Ариша злились: нам и без нахлебника было несладко, а теперь еще трясись каждый раз, что его снова начнут искать те военные с автоматами.

– А если он умрет?! Что тогда делать будем?! – шипела сестра.

– Умрет, значит, умрет. Ночью закопаем в поле, что за домами. А пока жив, нельзя его оставить без помощи, – отмахивалась я. – Лучше помоги его раздеть.

– И что ты в него вцепилась?!

– Не знаю! Но поздно об этом жалеть.

Теперь я уже не могла его бросить. Как говорил мой покойный папа, «Если берешь на себя ответственность, неси ее до конца».