Грешник

Крупная слеза сорвалась с ресниц и упала на щеку.

– Ты прав… Просто это… слишком.

– Мы найдем этих уродов.

– А что это даст, если мой мальчик…

– Ну, все… Давай. Выдыхай! Лар, это неизвестно сколько продлится. Тут держаться надо, понимаешь. Иначе сгоришь.

– Хорошо…

– Вот и отлично. Пойдем…

Громов поймал пробегающую мимо медсестру и узнал у той насчет кафетерия. Пришлось спуститься на два этажа. За это время Лариска немного пришла в себя. Слезы высохли, хоть глаза и были все еще воспаленными.

– Может быть, нам не стоило уходить? Вдруг что-то случится и…

– Мы тут же поднимемся. Там же… Наташа. Она тебе сообщит.

– Наташа! – фыркнула Ларка и брезгливо поджала тонкие губы. Глеб вздернул бровь, удивленный такой реакцией.

– Ты как будто её не очень жалуешь… – осторожно заметил он, забирая заказ из рук худой, как палка, буфетчицы – два картонных стаканчика и тарелку с бутербродами. Он в таких заведениях не ел уже… лет пятнадцать. Не меньше… Ну, нечего. Поди, не обломится.

На службе он в таких передрягах бывал, что чего только ему жрать ни приходилось. От крыс до змей, коими кишели пустыни.

– Не жалую? Да… наверное. Да ты не подумай, она неплохая. Просто… странная какая-то.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, чудная. Не от мира сего. Знаешь, есть люди всякие с отклонениями? Вот Наташка из тех. Есть в ней что-то такое… – Ларка снова растерла лицо ладонями и воткнулась взглядом в свой стаканчик. – Она поздний ребенок. Мать ее далеко за сорок родила. Может, это как-то сказалось.

Всякие дауны ведь тоже у позднородящих на свет появляются…

– Постой. Я ничего не понимаю. Что ты хочешь сказать?

Глеб подобрался. Наташа не выглядела умственно отсталой, хотя Лариска, видимо, на это и намекала. Или… она настолько ее не любила, что готова была оклеветать?

– Это не объяснить, – покачала головой Лариса. – Это видеть надо. Она – как бы это сказать? Замкнутая, вся в себе. Но до-о-обренькая! Блаженная, говорю же… У нее мать верующая была.

– Сектантка?

– Да нет! Наша… В церковь ходила.

Вот и Наташка в хоре церковном поет. Представляешь?

Глеб кивнул. Ничего удивительного, с таким-то голосом.

– Да ты не подумай, я ж не мегера. Тем более, она за Кирюшей… ты бы видел. В этом плане Наташка и заботливая, и старательная. Любит его, пылинки сдувает. Неплохая девочка, но странная. Опять же, со свадьбой этой… Им же по двадцать три! Ну, какой дурак в таком возрасте женится? А она, типа, до свадьбы ни-ни.