Непохожие

Интервью под запись отлично страхует в случае, если у кого-то возникает желание засудить журнал за клевету. А учитывая то, что Андрею Казаку принадлежит огромная юридическая компания с филиалами по всей стране, я могу жесточайшим образом поплатиться буквально за каждый неверный шаг.

– Он хочет отнять у меня ребёнка.

– Простите, что? – я вцепляюсь пальцами в шикарное кресло и ещё сильней подаюсь вперёд. Моя реакция приводит Наталью в некоторое замешательство. Она же не в курсе, что своими словами запустила цепную реакцию, и теперь в моей голове проносятся картинки из детства, о которых я мечтала забыть.

– Мишель. Он собирается отнять мою дочь.

– Какой подлец! – ахаю я. Эмоции берут верх над здравым смыслом. Вообще, конечно, такой комментарий непозволителен с точки зрения профессии. Но я не могу сдержаться. Перевожу взгляд на Юрку – гениального фотографа, с которым мы обычно работаем в паре. Тот крутит пальцем у виска. Да знаю я, знаю! Сглупила… – Послушайте, но разве можно вот так запросто отнять ребёнка у матери?

– Для Андрея нет ничего невозможного.

Вы же понимаете, какие у него покровители… – Наталья поднимает синие с поволокой грусти глаза к небу, намекая на связи мужа в самых что ни на есть высших кругах. Я понимающе киваю, а сама прикидываю в уме, как бы это всё получше описать на бумаге.

«Мы с Наталией сидим на лужайке. На ней платье от Donna Karan New York и атласные лодочки от Pierre Hardy. Красивый фасад, за которым моя собеседница скрывает свою боль…»

Профдеформация в чистом виде, м-да…

– Но вы же наверняка собираетесь обратиться в суд?

– Я не знаю, получится ли.

Ведь Андрей практически полностью лишил меня финансирования. На хорошего адвоката нужны немалые средства. Которых у меня нет. – Салфетка вновь касается глаз. Меня в этом что-то цепляет, но я не успеваю осмыслить, что. Личные воспоминания, вступая в резонанс с откровениями Натальи, мешают мне мыслить трезво.

– Как же так? По закону вам принадлежит половина нажитого в браке имущества.

– К сожалению, у нас с Андреем был заключён брачный контракт.

Понимаете, он всегда был очень продуманным человеком. А я… я тогда не понимала, на что имеет право жена. Так и вышло, что я посвятила мужу всю свою жизнь, и в итоге осталась ни с чем.

Так, ладно. Про всю жизнь она, конечно, загнула. Ей сколько? Тридцать? Детский возраст. Могу дать руку на отсечение, что без мужского внимания Наталья долго не останется. Хотя, вполне вероятно, планку всё же придётся снизить.