Небесный пекарь

Чуть позади нее парень со светлыми, растрёпанными волосами, по обыкновению глядя куда-то в сторону, не очень умело играл на флейте какую-то грустную мелодию.

Девушка заметила меня издалека, шагов за десять, и перестала водить свою шляпу перед быстро проходящими мимо людьми, которые в основном смотрели на этот тёмный головной убор так, будто им предлагали запустить руку в капкан. Музыканты с девушкой зарабатывали на этом самом месте, возле бордюра на пустеющей вечерней площади, уже не первый день. Именно там я заметил ее впервые, и она поразила меня тем, с какой грустной серьезностью выполняла эту работу, которая многим кажется недостойной – «пусть идут работать, вечно эти негодяи на пиво клянчат!».

Обычно такой профессиональный проситель, аскер, старается быть приветливым и улыбчивым, чтобы понравиться прохожим, нередко у него заготовлены смешные, неожиданные фразы, или же он сам вытворяет маленькие забавные фокусы, пританцовывая под музыку, чтобы заполучить в свою шляпу побольше измятых бумажек.

Но она не стремилась этого делать.

Она вела себя так спокойно и уверенно, точно все и так знали, что должны положить пару золотистых монеток в ее большую старую шляпу с полями. Она смотрела на проходящих мимо людей внимательным, очень пристальным взглядом черненых глаз, и была сама серьезность, выполняя как будто важный обряд. И странно, но это имело действие – то и дело кто-то, в основном мужчины, останавливались на минутку, чтобы опустить что-нибудь в протянутую шляпу.

Некоторые, как это обычно бывает, бросали кроме денег жетончики, жевательную резинку, конфеты, но купюры тоже попадались часто.

Не верилось, но мне рассказывали, что за вечер такая команда могла собрать даже несколько сотен, которые затем честно делились на всех и тратились. Разумеется, на еду и алкоголь, о чем некоторые честно предупреждали на стоящей подле картонке. Все эти простые обычаи я знал еще из нашего славного прошлого. Проверив карманы, я тоже заготовил купюру – не слишком много, но и не оскорбительно мало – и двинулся к музыкантам по мокрой брусчатке. Я приблизился к девушке: большие глаза на бледном округлом лице с вечно смазанными вокруг них тенями, всегда серьезный рот, невыдающийся чуть вздернутый нос – это лицо производило такое впечатление, будто оно лишь случайно совпало с человеческими представлениями о красоте. Что касается меня, чем больше странного было в ее лице, рваных движениях, чёрной, отрицающей остальные цвета одежде, тем интересней она мне казалась.