Сердце Охотника

Обычно в танце я обо всём забывала и от всего освобождалась, будто летя над залом, над миром – такую небывалую лёгкость при этом чувствовала. Но не сегодня.

Боль кислотой разъедала душу, впивалась зубами в тело, и огонь страстного танца, казалось, лишь распалял её, раздувая большой пожар, справиться с которым мне не хватало сил.

Надо отвлечься от мыслей и воспоминаний, сосредоточиться на чём-то. Или на ком-то?

Тело будто жило отдельной жизнью, а взгляд растерянно гулял по толпе жадно рассматривающих нас мужчин, пока не зацепился за одного.

Не знаю, почему именно он привлёк меня. Внешне не особо выделялся: шатен с правильными чертами лица, собранными в низкий короткий хвост волосами, в дорогом чёрном бархатном плаще, укрывшем широкие плечи. Красив, но среди присутствующих были и посимпатичнее. Мне понравились его глаза: серебристо-серые, но в то же время тёплые и завораживающие. Лёд и солнце.

Он сидел достаточно близко к сцене – вальяжно, словно хозяин мира. И смотрел только на меня.

Но взгляд его не казался мне липким и неприятным, а скорее, ласкающим, будоражащим.

Я игриво улыбнулась, глядя в глаза своей «жертве». Из головы вылетели все мысли, стало легче, и меня увлёк знакомый вихрь чувств.

Как губка, я впитывала эмоции, сторицей возвращая обратно. В этом танце боли не было. Была лишь всеобъемлющая страсть, абсолютная эйфория, огонь, завладевший каждой клеточкой души и тела, но уже не обжигающий, а согревающий. Вокруг меня безудержным вихрем вилась яркая длинная юбка, змеями извивались руки, тело, волосы, свободно струящиеся по спине.

Я стала огнём, солнцем, игривым ветром… Счастлива и свободна в этом сияющем дорогом заведении, свободна так, что понимаю: это не более, чем иллюзия. Ну и пусть.

Гори, огонь, гори внутри,

В глазах сверкай большим пожаром!

Гори, огонь, кипи в крови,

Тебя всегда мне будет мало…

Взлетаю я, живу, танцуя,

Живу одной этой минутой,

И каждый миг в танце смакую

И каждый раз – в последний будто…

И вот – свобода забывать:

В движеньях танца – жизнь другая,

В нём научилась я сгорать

И понимать: я не пустая…

Но всему свойственно заканчиваться, а танец так и вовсе мимолётен.

Внутри снова осталась только пустота.

Закончив последнее выступление, наскоро одевшись и стерев с лица «боевой раскрас», я быстро сбежала по лестнице, и, завернув за угол, занятая очередным зевком врезалась в кого-то, шедшего навстречу, причём так, что едва не упала.