Мишка для Танечки

Что, обратно на электричку бежать? В город возвращаться? Можно, в принципе, в общагу к Вероничке податься, как раз к двенадцати успеют…

Печка, как подслушала Танюшины мысли – смилостивилась: «Ладно, гуляй, нога!» – и разгорелась. Теплей не стало, снимать куртки и пальто они и не думали, но перспективы улучшились, даль просветлела, и можно было вытаскивать снедь на стол, да и пропустить по первой за победу над старорежимным обогревательным агрегатом стоило. Таня утешилась: все-таки идея приехать в новогоднюю ночь на дачу не так уж дурна.

Они даже елочку поставили, маленькую, пластиковую, слегонца помятую в сумке с салатами. Всяко лучше, чем дома с родителями под телевизор. Если б она не настояла, Машка со своим Валериком, женатики-первогодки, дома бы сидели. У них любовь, им везде хорошо. А Вероничка в общаге на дискотеке отжигала бы. Она вечно в поиске, шерстит варианты, чтоб после института в городе остаться. Вон, очередной вариант, Олег, кассету с Лед Зеппелингом в Электронику втыкает. В свою Бабеевку Вероничка возвращаться не хочет, говорит: «Бабеевка, она и есть Бабеевка, одни бабы, разной степени толстожопости».

Вероничка, кстати, пообещала за Олега своего, что тот приятеля захватит. Для ровного счета. Но видать, не срослось. Спросить неудобно как-то, будет похоже, что Танюше мужика не подогнали. Фу, пошлость какая. Это не про нее. Не то, чтоб она такая уж недотрога, но как-то выходит, что те, кто ей нравится, Таню не замечают, а те что замечают… Они не рассматриваются. А может, все дело в близорукости: очки носить стесняется, и чтоб не озираться, щурясь: «Кто тут?» движется вдоль коридора пединститута с замкнутым, а по мнению окружающих, высокомерным видом.

Короче, праздник начал набирать обороты.

Старый год проводили, под музычку у печки потоптались. Стрелки на стареньком будильнике все ближе к двенадцати.

– Шампанское где? Открывайте!

– Куда к торту руки тянешь? Это на следующий год! Шубу бери.

– Я вам счас про шубу расскажу…

– Анекдоты погодь.

Надо сосредоточиться.

– Да разливайте уже, Новый год пропустим.

Галдеж, смех, звон простых граненых стаканов. Будильник, поставленный в пустую кастрюлю, оглушительно зазвонил-загрохотал, подпрыгивая. Пробка из шампанского выскочила. Всё! Новый год наступил! Ура, товарищи!

Через часок-полтора, когда уже и наелись, и пару пустых пузырей под стол убрали, и наплясались, стало скучновато. Валерик на диван прилег.

– А давайте гулять пойдем.

– А давайте.