Корректировка 2.0

Мне ликер понравился, хоть и не жалую сладкий алкоголь. Мягкий, с особым ласкающим привкусом.

Тут я заметил, что он смотрит на меня искоса, хитро прищурившись.

– Вы, верно, слыхали о предстоящем суперматче Бори Спасского с Бобби Фишером?

Я кивнул, конечно, мол, в курсе, не лаптем щи хлебаем.

– И что вы на сей счет думаете, позвольте узнать?

Я пожал плечами, что тут думать. Но он и не ждал ответа, ему хотелось порассуждать.

– Я скажу вам, Григорий, крамольную мысль – наш чемпион проиграет.

Да, да! Я ведь знаю Борю лично. Спасский – жуир, бонвиван, любитель сладкой жизни. А Фишер – фанатик – машина для убийств. Да, да – машина! Нормальный человек тут бессилен.

– Ага, учти, что Фишер очень ярок. Он даже спит с доскою – сила в нем! – вольно процитировал я, – Но ничего, я тоже не подарок и у меня в запасе ход конем!

– Что? – Лев Маркович удивленно вскинул выцветшие глазки.

– Высоцкий, – пояснил я, – «Честь шахматной короны», не слыхали разве?

– Извините, не слежу за творчеством этого достойного человека.

– Зря, – посетовал я и ляпнул невпопад. – У них же со Спасским, жены француженки.

– Э-э… я знаю Ларису… его вторую жену…

Чёрт, вляпался. Француженка третья.

– Ходят слухи, – доверительно поведал я, – что он общается с сотрудницей французского посольства, русской по происхождению.

– Ну что ж, зная Борю, это не сложно себе представить. Скажу вам больше: мне трудно понять, как Спасский с такими анамнезом ухитрился стать гроссмейстером.

Загадка! Видимо, очень уж большой талант. Во всяком случае, рад за него. Даже в случае поражения, он заработает приличные деньги. Насколько я знаю его характер, он не из тех, кто отдаст их государству. При этом я уверен, почти на сто процентов, что первую партию Боря выиграет! Может быть даже и вторую. Но Фишер не сдастся, он никогда не сдается, а к длительной битве наш чемпион не готов. Ох, не готов!

Я-то знал, что не готов и после единственной настоящей победы проиграет всю серию, а вот старик оказался неплохим прорицателем.

Пришла Мария, принесла постельное белье. С интересом глянула на бутылку с ликером. Лев Маркович заметил этот взгляд, засуетился.

– Не соблаговолит ли наша прелестная стюардесса, выпить с нами рюмочку ликера?

– Стюардесса, говоришь? – она сочно хохотнула. – Ну, даешь, дед. Соблаговолю, а то, как же, – и уселась на диванчик рядом со мной. Я бы даже сказал, в опасной близости – задница к заднице.