В лабиринте версий

Она хотела еще что-то сказать, но Трубопроводов зевнул во всю пасть.

– Извините, – сказал он, – я сильно устал и хочу спать.

Пробурчав что-то типа «понаехали», уборщица покинула поле боя.

Уставший Трубопроводов вымыл туфли и лег спать. Выспаться ему не удалось. Едва рассвело, в номер ввалились двое в штатском, которым откровенно не хватало френчей, усов, трубок и грузинских профилей.

– Трубопроводов Максим Олегович? – строго спросил один из них.

– Да, а в чем, собственно, дело?

– Одевайтесь. Через час у вас обязательная регистрация.

Вам разве не сообщили?

– Боюсь, вчера я не обратил на это внимание.

– Москва не тот город, где можно позволять вниманию шляться где попало, – назидательно сказал второй.

Трубопроводов оделся, и они вышли из гостиницы.

На улице было туманно, холодно и грязно. Москва встретила Трубопроводова Великим и Могучим Срачем, наверное, столь же Великим и Могучим, как былая мощь Советского Союза, но в отличие от былой мощи той страны, Срач не был эфемерен.

Свою реалистичность он доказывал буквально на каждом шагу. Трубопроводов даже подумал, что Москва была приложением к свалке, встречающей первопроходцев в каждом аэровокзале «Авиаперевозок Августа к».

– Можно подождать автобуса, но можно и прогуляться, вы как? – поинтересовался один из конвоиров.

– Это далеко? – уныло спросил Трубопроводов.

– Не больше двух остановок.

– Тогда лучше пешком, – ответил за него другой конвоир.

Регистрацией почему-то занимался не паспортный стол и даже не отделение милиции, а райзагс, называвшийся Дворцом гражданских оправлений.

Парадная дверь этого нелепого здания была заперта, и Трубопроводова ввели через черный ход, ключи от которого имелись у одного из конвоиров. Протиснувшись в узкий дверной проем, они оказались в пыльном коридоре, заканчивавшемся широкой лестницей, на которой пригрелась довольно-таки свежая ковровая дорожка, и остановились у Зала гражданских оправлений.

– Подожди здесь, – сказал один из конвоиров Трубопроводову, указывая на полинялый стул у стены напротив двери, – мы скоро.

Найдем только администратора.

Вернулись они минут через двадцать в сопровождении неопределенных лет женщины с идиотской и одновременно счастливой улыбкой на лице. Ее волосы были растрепаны, косметика размазана по лицу, а одежда… Не глядя на Трубопроводова, она прошмыгнула в зал. Конвоиры, торжественно встали по обе стороны двери и вытянулись по струнке, точно почетный караул.