Я поймаю тебя, Лисица!

Я поймаю тебя, Лисица!

Анастасия Маркова

Днем я леди из высшего общества, а ночью… ночью – Огненная лисица, которая "спасает" людей от опасных грабителей. Два года все складывалось удачно, но одна встреча перечеркнула спокойную жизнь. Надменный аристократ мало того, что наградил меня меткой следопыта, так еще и поклялся поймать. Беспокоиться было не о чем, пока я по воле судьбы, вернее, из-за собственной мягкосердечности не оказалась в его новом доме. Как сбежать от Ледышки? Как спастись от расправы, если он раз за разом умело расставляет сети?

Анастасия Маркова

Я поймаю тебя, Лисица!

Анастасия Маркова

* * *

Глава 1

Летняя ночь выдалась тихой, теплой и удивительно ясной. Ни ветерочка, ни малейшего облачка. Огромная белая луна плыла по чернильному небу, роняя на землю холодные серебристые лучи и освещая все вокруг.

Время было позднее, темные дела сделаны, следы пребывания у подножия Сумеречного холма уничтожены. Следовало возвращаться. Казалось, Молния почувствовала настрой, поскольку вдруг подняла голову, фыркнула и нетерпеливо забила копытом.

«Потерпи, милая, – мысленно обратилась к любимице, мечтавшей поскорее очутиться в родном стойле. – Еще немного – и поедем домой».

Лошадь, точно услышав, успокоилась и продолжила щипать траву.

– Сколько сегодня? – взволнованно спросил Пирс и суетливо провел широченными ладонями по поношенной куртке.

В свои двадцать он обладал уже внушительным ростом, широким разворотом плеч и удивительно грубым голосом – всем необходимым для нашего незаконного дела. Джон, лишь немного уступающий по размерам брату-близнецу, скалой навис надо мной, выказывая аналогичное нетерпение.

– Сейчас узнаем. Думаю, немало, – я высыпала на плоский камень содержимое кошелей, торопливо разделила на три равные части и заключила: – По пятьдесят серебряников на каждого.

Пирс довольно присвистнул и благоговейно произнес:

– Хороший улов. Давно нам так не везло. При разумной экономии денег хватит на недели две. Если, конечно, кто-то не будет тратить их на разукрашенных девиц, – на последней фразе он значительно повысил тон и одарил двойника красноречивым взглядом.

– А что я? Я ничего, – развел тот руками.

При упоминании трактирщиц глаза Джона загорелись еще ярче. В отличие от брата, он любил покуролесить, провести полночи в каком-нибудь увеселительном заведении и спустить в трубу пару серебряников, которые правильнее было бы потратить на еду или отрез ткани.