Дары Богов. Проклятье в благословление

Маг услышал, как хрустят его рёбра, а из груди выходит весь воздух. В следующую секунду он с грохотом упал на камни, прочувствовав каждый выступ своей спиной. Силы покидали его, а кровь заполняла горло. Кашляя, он подумал:

«Неужели, это и будет мой конец?».

Медведорыл навис над ним. Его смрадное дыхание заставило поморщиться. Не было сил даже на то, чтобы просто отвернуться от вонючей пасти.

Неожиданно, в тот момент, когда маг уже должен был умереть, между ним и зверем появилась хрупкая девушка в тёмно-зелёном плаще. Она вытянула руки перед собой и поставила магический щит, пытаясь удержать животное.

Хищник гневно взвыл. Долгожданная еда была так близко и, в то же время так далеко. Животное яростно било лапами по щиту, пытаясь разрушить его. От каждого удара купол дрожал и шёл волнами. И вот, он задребезжал – это означало, что защита скоро рассыплется.

– Беги, дура. Чего ты тут забыла? – хрипло выдохнул Норд, не понимая зачем его защищает незнакомка.

– Я не могу пройти мимо раненого ребёнка! – воскликнула девушка. – Держись, я что-нибудь придумаю.

Её слова отрезвили мага, который уже было сдался. Глаза парня вспыхнули яростью и, откуда ни возьмись, появилось второе дыхание. Он быстро вскочил, забыв про боль во всём теле и нехватку воздуха в груди, выставил перед собой руки, собирая силу для последнего, решающего удара и, гневно выкрикнув, пустил серебряную молнию прямо в морду медведорылу.

– Я не ребёнок!!! Не смей меня так называть!

Грохот падающей с горы туши зверя и треск молний, эхом разнёсся по лесу. Девушка повернулась к парню. На её бледном, остром лице застыло недоумение и страх, а зелёные глаза расширились от ужаса. Она прикусила бескровные губы, приходя в себя.

– Прости. Больше не буду. Позволь мне обработать твои раны. Я жрец, – тихо промолвила.

Норд обессиленно опустился на землю. Его руки дрожали, а ноги не слушались. Он лишь молча кивнул— будь что будет.

Девушка нерешительно подошла к мальчику. На вид ему было лет десять, не больше. Худой, угловатый, чёрные взъерошенные грязные волосы, болезненно-бледное, но такое красивое, словно кукольное лицо. Можно с уверенностью сказать, что ребёнок был милым. Если бы не глаза. Они пугали. Жрица не могла понять, почему? Что-то не сходилось, ломая шаблон. Возможно, причина была в сочетании слишком детской, наивной внешности и взрослых, познавших смерть и горе, глазах.

– Меня зовут Иннесса. Но для тебя просто Несса, – улыбнулась девушка, садясь рядом.