Ужасные невинные

Раздобревший на голливудских харчах блокбастер, худосочный, плешивый евроарт, кунг-фуцианская азиатчина – какая разница, кто трахает тебе мозги в порядке живой очереди?..

– Кино? Да я его ненавижу.

Примерно так же, как шлюхи ненавидят своих клиентов.

– Правда? – нестерпимо черно-белый парень смотрит на меня с неподдельным интересом.

– Чистая.

Чистую правду я позволяю себе не чаще раза в месяц, а то и два – все зависит от количества спиртного, принятого на грудь, и от качества цыпочки, принятой на член: чем глупее цыпочка, тем к большей откровенности она располагает.

– Я тоже его ненавижу. – Парень со мной солидарен, странно. – Но не всё.

Так и есть, рано я обрадовался.

– Риветт, – я подмигиваю парню, вспомнить бы потом, каким глазом: карим, светло-зеленым?..

– Местами Риветт. Но не только.

– Кто еще? – вопрос: какая мне, хрен, разница, кого еще любит эта вошь, устроившаяся на гребне обычной VHS с двадцать пятой копией?

Этот вопрос остается открытым.

– Моно-но аварэ, – произносит черно-белая калька раннего Риветта.

– Не понял…

– Мне нравятся те, кто может воплотить моно-но аварэ… Их немного.

Ясен перец, их вообще немного – тех, кто может хоть что-то воплотить. Хорошо бы еще и попутно узнать, что же означает таинственное «моно-но аварэ». Слово (или словосочетание) нерусского происхождения точно, скорее оно похоже на строку меню из суши-бара, еще одного фаната Мураками мне не пережить.

– Это Мураками? – вываливаю я на прилавок только что осенившую меня мысль.

– Кто такой Мураками?

Слава яйцам, существуют еще девственные ушные раковины, куда не заполз американо-японский долгоносик, загримированный под актера театра кабуки.

– Писатель. Мураками – писатель.

– Понятно… – При слове «писатель» мой бородатый визави заметно скучнеет. – Нет. Твой Мураками здесь ни при чем.

– Я не знаю, что такое «моно-но аварэ».

– Когда узнаешь – приходи.

Все.

Аудиенция окончена, «Любовное настроение» так и осталось лежать на полке с самопальным плакатом «АРТ-ХАУС». Окончание работы видеопроката – 23.00. Сейчас девять вечера, время пива и цыпочек, у меня забита стрела с одной из них, имя напрочь вылетело из головы, так что придется называть ее Баттерфляй, по месту работы.

Бутик «Баттерфляй», безмозглые дамские шмотки. Моя новая цыпочка торгует там бюстгальтерами по цене «боинга», очень эротично.