Служители Тени

– Почему ты сразу не сказала мне?

– И что? Ты женился бы на женщине старше тебя на целую октину? Не на год, два или три, а на целых восемь?

Дейна улыбнулась, поправила пышный локон жемчужного цвета, упавший на лоб. Гордая королева Шеллена, такая же прекрасная, как в день своей свадьбы. Женился бы он на ней, если бы знал правду?

– Я женился бы на тебе, даже если тебе назавтра исполнялось бы шесть октин. Даже если бы ты была дочкой последнего рыбака, а не наследницей королев Шеллена. Даже если бы–

– Я тоже люблю тебя, Торн.

 – Большие серые глаза Дейны смотрели нежно, но в них – как отчетливо видел это сейчас Торн – светилось прощание. – Но правда есть правда. Прости, что не сказала раньше.

Никто на Годане не жил дольше шести октин. Так повелось с начала времен. Так было предопределено великим Йордэмом. Сорок восемь лет, плодотворных, полных здоровья и физического благополучия было отпущено человеку, а потом, ровно через шесть октин после рождения, наступало время уходить в Тень. Еще ребенком, в мастерской уличного торговца Торн видел часовой механизм.

Шестеренки цеплялись друг за друга, толкая стрелки по циферблату, когда вдруг что-то щелкнуло и все остановилось. С людьми происходило то же самое. Они останавливались, и вся разница была в том, что никакой мастер не мог запустить механизм заново.

Тень была привычной и неизбежной. Торн радовался тому, что уйдет через четыре дня после Дейны – достаточно, чтобы воздать последние почести королеве Шеллена и не сойти с ума от тоски по ней.

Но октина и четыре дня?

– Девочкам я скажу сама, – продолжала Дейна. – Вам придется ускорить свадьбу Моэры. После окончания траурной церемонии она станет королевой. А королева Шеллена, как ты помнишь, не правит без хранителя…

– Я не допущу этого.

– Мне тоже не нравится ее выбор, – рассмеялась Дейна. – Однако не нам с тобой мешать юной любви.

Но Торн не думал ни о старшей дочери, ни о ее чувствах.

– Я не допущу, чтобы ты умерла.

Дейна вздрогнула. На Годане никто не говорил про смерть.

Тень требовала уважительного отношения к своему истинному имени. Смерть пугала, Тень была милосердна и ласкова. Смерть наступала внезапно, Тень ждала в условленный час. Смерть причиняла боль, Тень приходила как ласковая мать прикрыть усталые веки. И неважно было, что Тень и Смерть есть одно и то же, единое и неразличимое небытие. На Годане не было смерти. Была лишь Тень.

– Это невозможно, Торн.

Дейна протянула руки, чтобы обнять.