Золото самураев

При мне этот таец успел наглухо выключить одного из нападавших и нанес сильнейший удар ногой в челюсть второму, ненадолго выведя его из игры. Но силы были явно не равны, и как бы этот паренек ни был силен и ловок, численность сторон была не в его пользу.

Не знаю, почему, но через десять секунд я оказался в гуще схватки. Одного типа основательно вырубил ладонью сзади в основание черепа. Этот тоже оказался за канатами ринга, но на меня неожиданно, оставив в покое тайца, бросился другой, с ножом, и едва не достал мою левую руку круговым ударом.

Чудом избежав контакта, я пригнулся и, имитируя захват ноги, успел перехватить его руку сверху, чего собственно и добивался. Резкий разворот – и его локоть противно треснул, а рука безвольно повисла.

Таец тоже не терял времени даром и молниеносными уходами раз за разом заставлял противника промахиваться, пока тот не раскрылся и в то же мгновение получил серию ударов в голову, коленом в солнечное и, наконец, смертельный удар в горло. Пока мы разбирались, один, похожий на главаря этой шайки-лейки, уже успел отдохнуть и, сидя на земле, пытался вытащить из кармана револьвер.

Мой «стечкин» был при мне (хотя ужасно трудно его было маскировать в шортах и легкой рубашке), и через секунду я прижал его к затылку уже вставшего на ноги главаря. Револьвер упал в дорожную пыль, а после точного удара по голове рукояткой «стечкина» туда же отправился и сам хозяин. Я, кажется, перестарался («стечкин» – увесистая железяка), так как ноги упавшего стали нехорошо подергиваться.

Громила, вырубленный тайцем, начал подавать признаки жизни. Но ненадолго. Таец поднял выпавший из переломанной руки единственного оставшегося на ногах бандита нож, спокойно всадил его в ямочку чуть пониже гортани, а потом так же хладнокровно проделал эту же операцию и с последним. Мне стало не по себе от такого спокойного убийства, и я приготовил пистолет. Но таец знаком приказал мне не вмешиваться, а потом на хорошем английском поблагодарил меня. Я вздохнул с облегчением и огляделся.

Выяснилось, что наша «битва при пирамидах» произошла всего в нескольких десятках метров от реки Чао-Пхрай-ривер. Таец, ухватив за ногу, потащил главаря по пыли к старой деревянной набережной и сбросил его в воду. Мне ничего не оставалось делать, как помочь ему избавиться от нежелательных, хотя и немых, свидетелей нашей потасовки. Через десять минут все вокруг было тихо и безмятежно, словно шестеро мужчин не сходились здесь в смертельной схватке.