Золото самураев

Таец показал направление, и в ста метрах я увидел две машины. Он уселся за руль синего «ситроена», развернулся, отъехал задом метров пятьдесят и надавил на газ. Почти у самого берега он вывалился из машины, которая сиганула в реку с деревянного настила и быстро утонула. Таец так же невозмутимо выбил пыль из одежды и показал мне на «тойоту».

Еще через десять минут мы катили по шоссе молча – я не знал, о чем говорить и что спрашивать. Проехав по шикарной Линк-роуд, свернули направо возле Люмпини-парка, а дальше я уже был не в силах ориентироваться в многочисленных поворотах.

В городе я успел узнать только центр и еще кое-какие кварталы, а все остальное было для меня темным лесом, тайгой. Это была явная окраина, хотя еще и не трущобы. Скорее, район людей с невысоким достатком. Таец так же молча подъехал к одному из скромных домиков и припарковался, приглашая меня выйти из машины. Чувство тревоги меня не покидало, только «стечкин» придавал немного уверенности.

Мы вошли в дом. Он был пуст, хотя везде было чисто и прибрано – кто-то явно следил за этим. Так же молча, таец предложил мне плетеное кресло и отправился к открытому бару в стене. Бутылка виски, содовая и лед перекочевали на маленький столик. Таец плеснул сначала немного себе, потом наполнил стаканы наполовину и положил лед. После первых глотков он отставил стакан.

– Что заставило вас, иностранца, вдруг вступаться за грязного восточного косоглазого? Вы меня откуда-то знаете или кого-то представляете?

– В моей стране, – я не стал уточнять, в какой, – негоже проходить мимо, если убивают человека.

– Стало быть, вы не американец. Там смотрят в другую сторону, если видят что-либо подобное. Вы – славянин, хотя ваш английский достаточно хорош и у вас не очень традиционная славянская внешность.

Повинуясь внезапному порыву, я вдруг понял, что этот таец может нам помочь.

– Я еще не знаю, как меня зовут, потеря памяти после ранения, знаете ли, а вас?

– Пачанг.

Профессия у меня мирная и довольно почитаемая в моей стране – я занимаюсь контрабандой. Эти люди перехватили две мои джонки из Вьентьяна и собирались расправиться со мной. Спасибо за помощь, их было слишком много даже для меня…

– Хорошее у тебя о себе мнение, – подумал я, – если четверо с ножами и револьвером «слишком много даже для него!».