Литература страха. Сборник

Кэрролл, детка, я надеюсь, что ты будешь жить в лучшем мире на Марсе. Береги детей. Я сделал всё, что смог. ИИ-01 отправляй.

– Сделано.

– Хотя постой… Не так… Только не так. Я не хочу умирать. Должен быть выход. Не верю, что это со мной происходит. Я должен найти ещё время, иначе я быстрее задохнусь, чем долечу, или вакуум мне не оставит шанса. Мама, ты помнишь, как ты говорила мне, когда я катался на игрушечных космолётах? Я знаю, что ты меня не слышишь, но твои слова я не забуду: «Запомни сынок, смотри только на небо, когда ты падаешь.

Смотри только на небо, потому ты вернёшься туда. Смотри только на небо, ведь там ты счастлив». Ты права, Мама, ты всегда была права. Я должен лететь. Я не буду сдаваться. Я буду жить. Главное – это минимизировать растраты воздуха, и обойти возможные угрозы на астероидном поясе. Главное – не паниковать. Главное – это сам полёт. Я его контролирую, пока есть надежда. Хотя я столько совершил грехов за всю жизнь, словно голый король, который ослеп от славы. Ведь наладчики – первые в мире, кто открыл путь остальным к Марсу. Путь к бессмертию человеческого рода, потому что теперь мы выживем. Каким я стал человеком, когда меня выбрали? Горделивым, тщеславным, жадным и смешным. Боже, примешь ли ты меня в свое Царствие? Сможешь ли ты меня простить? Простишь ли ты мне мои грехи? Я должен исповедаться перед тобой…

Второй час. Старая иконка от бабушки

Я помню, как моя Мама передала мне старую иконку от бабушки. На ней нарисован святой Сергий Радонежский.

Бабушка сказала, что ей передала её бабушка, которая воевала с нацистами. С тех пор она всегда в моём кармане. Она была, когда я поступал в международное космическое училище им. Королёва, где всем нам рассказывали о победе СССР, когда наш Юра первым оказался в космосе. Она сохранилась со мной, когда я чуть не погиб в тренировочных залах космодрома. Она напоминает мне, что Мама все ещё ждёт меня на планете Земля. Ведь когда-то святой Сергий Радонежский благословил Русь, а теперь, может, он со мной в полёте, чтобы я смог поцеловать своих детей и обнять жену. Ведь я должен быть рядом с ними, как святой Сергий Радонежский рядом со мной сейчас. Господи, прости мне грехи, потому что я слаб. Слаб, потому что я думал, что бесстрашен. Но я боюсь смерти. Боюсь, что я исчезну навсегда. Боюсь, что нет тебя. Боюсь, что всё было напрасно. Мой полет к планете Земля, как твой ход на гору Голгофа. Меня никто не слышит.