Наследник Седьмой Марки

Даже окна тут были маленькими, не чета тем, что ставили в предместьях и новых районах. Да и сама архитектура тут была более монументальной. Чувствовалось, что каждый из стоящих здесь домов в свое время мог запросто превратиться в небольшую крепость.

– Тут у нас в основном старые львовские и киевские роды живут, – произнес Борис Коваль. – Еще свеи, которые после Почетного Мира тут остались. Жиды, естественно, как в богатом районе без них. А вот это здание и есть Экзархат.

Указанное им сооружение явно когда-то было католическим храмом.

Ян исторические труды читать любил, а предки его смогли собрать довольно неплохую библиотеку. Поэтому он без труда узнал характерный архитектурный стиль, принадлежавший уже два с половиной века как запрещенной в империи христианской конфессии. С тех пор как на этих землях воцарился Третий Рим, все имущество католиков было у них изъято и передано в государев резерв. Откуда расползлось по ведомствам и службам, но осело в основном в Патриархате.

Львовский Экзархат же, хоть и являлся структурой, входящей в Церковь православную, никаких неудобств от расположения в католическом храме не испытывал. На входе гостей встретил служка в черной рясе и без головного убора. Возрастом он был максимум на год старше Яна, но держался так, будто уже видел в этой жизни все.

– Цель визита? – осведомился он тоном уставшего от просителей чиновника.

– К отцу Варфоломею, – без приязни ответил Коваль.

Паренек сразу оживился, на лице появилась угодливая улыбка, а ощущение неприветливости словно ветром сдуло.

– Следуйте за мной, почтенные господа.

Он провел визитеров вокруг храма, углубился в дворовые застройки и вскоре остановился у небольшого здания, больше всего напоминающего казарму. Отворил дверь, но сам внутрь входить не стал, произнеся лишь светское:

– Прошу.

Вслед за Ковалем Ян и София вошли внутрь. Успели разглядеть длинный коридор и множество дверей, в него выходящих, когда свет вдруг загородила массивная фигура человека.

Ростом он был выше двух метров, с плечами не про всякий дверной проем, а телесную его мощь не могла скрыть и бесформенная черная ряса.

– К отцу Варфоломею, – повторил Коваль снова.

Богатырь даже кивать не стал. Молча повернулся и пошел по коридору. Остановился у одной из множества безликих дверей, постучал в нее и, ни слова больше не говоря, вернулся на пост.

– Он такой огромный! – шепнула София на ухо брату.