Незаконченный урок. Документальная повесть

Аббревиатура регулярно озвучивалась физичкой с явным намёком на неведомую единицу измерения, но идентифицировать её долгое время не удавалось, так как в справочниках она отсутствовала напрочь. Измученные неизвестностью, одноклассники решили заслать на разбор саму Татьяну, слывшую примером для всех будущих поколений учеников, к самому источнику загадочной производной. Прозвучавшее объяснение было элементарным – физичка расхохоталась и призналась, что таким образом она в целях экономии времени на уроке озвучивала общеизвестный трюизм – «как говорицца».

Смешно.

Но вот теперь, во взрослой жизни, было не до смеха: дела явно стояли на месте, причём от разработанной методики категоризации проку никакого. Всё запуталось окончательно, когда выделенные подвиды начали перетекать один в другой, создавая невнятную мешанину, не дававшую по ночам покоя. Больше всего волновало не отсутствие видимого результата, а невозможность спрогнозировать развитие ситуации и поведение доморощенных предпринимателей, рассыпавшихся в любезностях перед эффектной девушкой и расточавших бессмысленный елей, лишённый материальной сущности (Татьяна любила хорошо и стильно одеваться, чтобы соответствовать моде и природе, давшей ей всё то, что так тревожит и привлекает взгляд случайных прохожих).

Невесёлые размышления периодически прерывались всплесками надежды, подпитывавшимися новыми и всё более причудливыми, а порой экзотическими идеями. Например, поехать поработать на коллайдере в Швейцарии и открыть новую элементарную частицу, назвав её своим именем (чем мы хуже Бозона), или пополнить таблицу Менделеева (с тем же результатом), либо написать продолжение какого—нибудь известного произведения, например: «Гамлет.

Возрождение». А можно и «Анна Каренина. Часть вторая». Также неплохо завершить незаконченный «Вадим» Лермонтова, либо диккенсовскую «Тайну Эдвина Друда» – делались же попытки, правда, в большинстве своём неудачные. Навевали желание фантасмагорические задумки и изыски современных киносценаристов и драматургов (не говоря о литераторах), с завидной регулярностью представлявших изумлённой публике канувших в небытие героев. Вспоминалась пьеса Томаса Стоппарда, подыгравшего Шекспиру, и сиквел «Унесённых ветром», а также неожиданным образом воскресший пират Джек Воробей. Про бессмертного Агента 007 и говорить не приходится.

А вот в музей пойти можно было бы – чего только не увидишь, на какие неожиданные размышления не натолкнёт седая старина.