Жрица

Знаю, что, пока твои руки связаны, а глаза закрыты, ты беспомощна и никого не сможешь проклясть, демон.

Я ничего не отвечаю на это. Демон так демон. Проклятья – вещь относительная.

– Я просто иду на Запад, там…

– Ты меня не обманешь, гадина. Думаешь, твое личико и жалостливые речи подействуют? Не в этот раз. – Он хватает меня за локоть и тянет за собой, приходится изловчиться, чтобы не упасть, толкает в плечи, спиной я чувствую ствол дерева. Охотник, не пытаясь быть аккуратным, зло развязывает мои натертые до крови руки, заводит их за дерево и снова обматывает запястья цепью.

В его тяжелом дыхании мне чудится то ли опасность, то ли опасение – сложно распознать.

Я сползаю вниз по стволу, едва он отпускает мои руки, разжимаю кулак, разворачиваю ладонь, слушаю ветер. Вокруг ни голосов, ни шума механизмов, только звуки природы. Если и удастся сбежать, на лошади он легко и быстро найдет меня снова, а попросить убежища поблизости не у кого.

Без мешка намного проще дышать, и мой нос улавливает запах цветущего кромула: ядовитые воздушные семена и обжигающие листья.

Животные держатся подальше от таких растений. Неспроста охотник выбрал это место для ночи. Хаас в некотором роде животное, но терпит кромул поблизости, а на планете не так много лугов, заросших ядовитой травой. Так зачем он привел нас сюда?

Вот же вляпалась…

Боль во всем теле не слишком меня заботит, как и жажда или голод. Пройдет. Гораздо важнее понять, зачем я охотнику, и распрощаться с ним как можно скорее.

Но пусть сам начнет говорить. Мне нечего бояться, сразу не убил – не убьет и теперь, если не провоцировать. Есть подозрения, не сорвись я в бега, могла бы отговориться, прикинуться странствующей безродной. Волк хоть и говорит да делает уверенно, но ветер за версту разносит его сомнения.

– Бросил мою сумку? – спрашиваю я, в общем-то догадываясь о ее судьбе.

– Приберег, не волнуйся, – ядовито бормочет охотник, с хрустом ломая ветки для костра. Что ж, немного жаль куртки и карты, что была в кармане, а остальное не страшно потерять.

И коня, коня очень жаль.

Он разжигает костер, высекая искры, громко жует сухари, встряхивает одеяла – судя по всему, раскладывается на ночлег и будет спать явно не на голой земле, как я. Еще раз пропускаю ветер сквозь пальцы, но нет, ничего не меняется, и даже лес постепенно затихает. Мне бы зверя дикого, сильного и большого, как охотник, может, и ушла бы, а так и надеяться бессмысленно.