Крона огня

Крона огня

Владимир Свержин

Игры героевИнститут экспериментальной истории #20

Самое опасное время для победителя – сразу после громкой победы. Еще не отзвучали фанфары и не увяли лавры, и потому не слышен лязг оружия нового врага – но он уже близок. И тот неприятель, что был вчера, рядом с ним покажется уличной шпаной. Кто из недавних соратников готов ударить в спину? Кто из врагов станет другом?

Командировка в Темные века франкской державы инструктора Института Экспериментальной истории Сергея Лисиченко и его стажеров продолжается.

Мир людей все еще под угрозой.

Владимир Свержин

Крона огня

© В. Свержин, 2015

© ООО «Издательство АСТ», 2015

Пролог

Это невероятно, хотя и очевидно.

    Апостол Фома

– «…Я жил во Франции цветущей в такие темные века, что солнца луч, ко дню зовущий, не смог возжечь среди живущих светильник разума пока». – Лис продекламировал начало еще не рожденной баллады, стряхнул чернильную каплю, почесал за ухом очиненным наискось гусиным пером и задумчиво воззрился на муху, бредущую по потолочной балке.

– И шо это ты на меня так подозрительно уставилась? Шпионишь?

Чтобы отвести от себя подозрение, муха всплеснула крыльями, изящно похлопала ими и умчалась от греха подальше. Сергей криво ухмыльнулся. Нет, муха, пусть даже самая парижская, – априори недостойный слушатель его возвышенных поэтических откровений.

Грядущее возвращение под сень институтских сводов требовало подробного отчета о проделанной работе.

Конечно, здесь, в мире, где на золотом троне Франции восседал юный король драконьей крови Дагоберт III, у его оперативной группы оставались еще кое-какие неоконченные дела, но все же скорый отзыв «нурсийских путешественников» считался делом решенным. А коли так – следовало навести последний лоск, начистить сапоги и, конечно, подготовить балладу, или как там ее, ораторию для сольного и совместного орания под настроение в «кают-компании» Лаборатории Рыцарства.

Он активизировал закрытую связь, бесцеремонно вторгаясь в сознание самого куртуазного и уже потому самого безответного из «боевых хомячков».

– Ау, Валет, ответь мне, не как боевая единица с минусом, а как зрелый плод эволюции – человек неумеренно разумный, хуже того, вундеркинд, долгое время изводивший протуберанцами интеллекта профессоров Сорбонны.