Радужная пандемия

Считаем до десяти, медленно выдыхаем, и только потом начинаем говорить:

– Мам, не волнуйтесь, я в ресторане. У нас сегодня встреча выпускников нашей группы.

Тьфу! Лучше бы я вовсе на эту встречу не ходила. Ну чего я здесь приобрела, недовольство собой, жгучую зависть другим и обиду родителей? А так, сидела бы в своей комнате, читала книжку и мечтала о том, что никогда не сбудется. Хотя нет, лежала бы на кровати, уткнувшись в подушку, и оплакивала отношения с Вадимом.

– Лиза! Домой, я сказала! У папы больное сердце, у него приступ! Приезжай.

Теперь меня начало потряхивать от досады, щедро присыпанной раздражением. Ёлки-палки, ну почему, стоит мне куда-то уйти, у отца тут же начинается приступ, а у матери истерики. И моя заботливая матушка принимается трезвонить, требуя моего появления дома. Вадима это, понятное дело, бесило. Именно по этой причине он и ушёл от меня, навсегда, окончательно и бесповоротно.

– Открой окна, усади, дай таблетку нитроглицерина под язык, – скомандовала я. По телефону командовать и бунтовать легче.

– Какие окна? Какой нитроглицерин? Лиза, немедленно домой! Ты хочешь, чтобы папа умер, бессердечная ты тварь!

Я отключилась. Но руки тряслись, а в горле образовался комок, сухой и колючий. Вернулась к столу. Бывшие товарищи по институту говорили, о детях, супругах, дачных участках и ремонтах в квартирах. Взрослые, самостоятельные, самодостаточные люди, в чём-то счастливые, в чём-то обременённые проблемами. А я? Просто тень, дуэнья для мамы, личный доктор для отца и удобная причина всех его бед и поражений.

– Лиза! – завопила вся компания. – Теперь твоя очередь!

Ну и о чём я сейчас скажу? О работе в поликлинике? О том, как в первые годы рвалась из кожи вон, прямо-таки из штанов выпрыгивала, чтобы стать лучшей в глазах руководства. Ждала похвалы за свою старательность, ответственность, безотказность. Даже на работу являлась на час раньше положенного, ну и, разумеется, позже всех уходила. И всё это длилось до той поры, пока, после вызова к начальству на «ковёр», по причине нелепейшей жалобы одного из пациентов, до меня не дошло, что всем плевать.

Плевать на мою душевность, моё рвение, мои знания, которые я постоянно пыталась продемонстрировать. Я даже не винтик, я – кирпич. Выбей из стены один кирпичик – ничего не изменится, стена не упадёт. А дырку можно и другим кирпичом заложить, много их таких валяется, одинаковых, безликих.

– Меня бросил мужик, – неожиданно для себя, выпалила я.