Легионер. Книга вторая

Легионер. Книга вторая

Вячеслав Александрович Каликинский

Легионер #2

Вячеслав Александрович Каликинский – журналист и прозаик, автор исторических романов, член Союза писателей России. Широко известен своей серией книг «Агасфер» – пятью увлекательными шпионскими ретродетективами, посвящёнными работе контрразведки в России конца XIX – начала XX века.

Представляем очередной большой труд писателя, одно из лучших его произведений, посвящённое судьбе реальной исторической личности. Карл Ландсберг, блестящий офицер, оступился и стал преступником, но в итоге через искупление и многие лишения принёс немало пользы нашей стране.

Есть версия, что именно Ландсберг явился прообразом героя знаменитого романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» Родиона Раскольникова, хотя биографии книжного персонажа и его вероятного прототипа, разумеется, сильно различаются.

Карл Ландсберг блистал в высшем свете Санкт-Петербурга. Ему прочили стремительную карьеру – вплоть до министерской. Он рухнул с карьерной лестницы, не добравшись и до середины.

Сверкающий мир исчез за глухими тюремными стенами. Вслед за вердиктом суда и общества свой приговор вынес Ландсбергу преступный мир – те, кого сегодня называют ворами в законе.

Вячеслав Каликинский

Легионер

Книга вторая

Через два океана

Пролог

За час до полуночи двойные, окованные железом ворота Псковской пересыльной тюрьмы широко распахнулись. Две шеренги арестантов на обширном плацу ждали последнего слова начальника.

Слово было совсем кратким.

Спустившись по лестнице, Ерофеев встал в воротах, снял фуражку и громко крикнул:

– Прощайте, ребята! Бог с вами!..

– Прощевайте и вы, господин начальник! Не поминайте лихом! – вразнобой откликнулись арестанты.

– Ну, двигай! Пшел вперед! – отозвались конвойные от каждой шеренги, и арестанты, брякая кандалами, попарно потянулись за ворота, за которыми гулял холодный порывистый ветер. Несмотря на начало апреля, снега на улицах еще было достаточно.

Первой вышла шеренга уголовных арестантов, за нею – политические.

Их точно так же, как и уголовников, сковали попарно, а сквозь звенья общих для каждой пары кандалов просунули длинную цепь.

Между уголовниками и политическими конвойные отвели места для нескольких арестантов благородного происхождения. Их, кроме Ландсберга и Жилякова, в тюрьме оказалось еще трое. Их попарно не сковали и «на прут» не поставили.

Ландсберг шел, бережно поддерживая под руку старого полковника.