Безразмерный спецназ

Летним солнечным утром на автостоянке прохожие, замедляя торопливый шаг, с любопытством и легкой усмешкой оглядывая одну весьма приметную группу мужчин. Всех их объединяло одно: дорожную кладь держали одинаково пухлые ручки, а ремешки и молнии едва сдерживали напор одинаковых пивных животиков. Александр Парнас и Виктор Арсеньев, увешанные многочисленными сумками и пакетами, пришли на вокзал последними и тут же растворились среди однородной массы.

– О, Игорек уже здесь! – обрадовался Арсеньев. – Смотри Санька, наш почти народный артист кепочку надвинул, очечки насадил, думает, люд честной его не узнает.

– Тихо ты, – шикнул на сатирика Игорь Харченко, его давний друг и по совместительству исполнитель многих его монологов, – знаешь, пару раз сверкнул талантом на экране, и вот они все прелести славы! Вчера от трех мужиков еле отбился, думал, они меня сейчас так отштукатурят, под евроремонт, а как оказалось, узнали, до двери под белы ручки довели и еще в карман бутылку водки сунули.

– Да, теперь тебе и на выпивку тратиться не придется, – засмеялся Арсеньев.

– Там, куда нас везут, вряд ли нальют. И как я только повелся на вашу идейку! – Харченко надвинул кепку почти на нос. – Посмотри, над нами уже смеются.

– Что, мужики, приехали на финал конкурса толстяков? – крикнул в их сторону худощавый прохожий, белозубо улыбаясь сам себе.

Эта шутка могла бы лишить его двух-трех элементов лучезарного блеска, но тут к толстякам подошел здоровяк в камуфляже и зычно прокричал:

– Внимание на меня! От имени персонала нашей лечебницы «Похудей-Ка» без лишних слов скажу: мы рады, что вы доверились нашим добрым и таким опытным рукам!

Все с любопытством и некоторой опаской посмотрели на «опытные» руки, больше всего напоминавшие тяжеловесные гири и притихли.

– С этого момента и до конца срока вы поступаете в мое полное распоряжение! Допускаю обращения «старшина Кузьмин» или «товарищ Кузьмин». На этом знакомство окончено, вопросы отставить, всем строиться для пересчета! Снять шапки, буду считать по головам!

– Это недопустимо! – возмутился прилизанный мужчина, нервно поправляя бабочку на покрасневшей шее.