За тёмными окнами

– Надо вынести мусор, раз уж… – она не договорила.

– Ясно.

Кьёр выпрямилась, бросая взгляд на зеркало, где отражался дверной проём. Пустой… Холодная волна окатила спину, и Фрэя резко обернулась – сосед уже ушёл. Поэтому и в зеркале его видно не было.

«Поэтому, дурище! Только поэтому. С ума сошла?!»

Медленно выдохнув, она впервые серьёзно задумалась о том, что эманации вампирской романтики, которые щедро расточала вокруг Инге, всё же оказали некое небезобидное влияние на бывшую всегда устойчивой психику Фрэи.

* * *

Среда в этом семестре порадовала. Кто-то добрый и как пить дать счастливый, составляя расписание для филологов четвёртого курса, среду решил начать с третьей пары.

Не любительница рано вставать, Фрэя боготворила такие деньки, когда можно было понежится в постели. На этом, в общем-то, очарование среды заканчивалось. После лекций ждала работа. Дважды в неделю Фрэя занималась стрельбой, а остальные вечера вкалывала в боулинг-клубе: с шести до десяти стояла на кассе, выдавала жетоны и мокасины, а после закрытия ещё час натирала полы, столы и стойки вместе с двумя девчонками из персонала.

Раньше приходилось хуже.

Когда приехала в Копенгаген, сразу столкнулась с нехваткой денег. Найти работу не составило труда, но жиденькая выручка испарялась слишком быстро. Жизнь в столице стоила дорого. Вместо того чтобы подавать документы в университет, Фрэя устроилась на вторую, а потом и на третью работу. Днём убирала комнаты в отелях, вечером стояла на кассе в «Боулинг-Стрит», а по ночам разносила газеты.

На сон времени почти не оставалось. Дни проходили, будто в горячке. На исходе четвёртого года, двадцатитрёхлетняя Фрэя Кьёр сказала себе: «Хватит». Бесконечно откладывать мечту об учёбе не получится. Надо либо браться за неё всерьёз, либо уже ставить крест.

Убив полгода на интенсивную подготовку и «проев» почти все сбережения, Фрэя рискнула – и поступила в самый престижный университет страны.

Она! Всё детство переходившая из одной приёмной семьи в другую.

«Трудный ребёнок». Ненужный и неинтересный никому.

Биологические родители бросили её в роддоме, но почти сразу малышку удочерили немолодые уже супруги Кьёр. Они и стали семьёй. Единственной. Настоящей. Никогда не скрывали, что Фрэя неродной ребёнок, но растили её, как свою. Фрэя искренне звала их «мама» и «папа»…

Мария Кьёр слегла первой.

Когда Фрэе исполнилось одиннадцать, маму увезли на скорой с инсультом. Из больницы она уже не вернулась.