Меридий

Меридий

Жан-Лоран Солитью

Слава, могущество и величие легли в основу империи Леонвальд, что столетия правила миром. Но её же орудие, порожденное тщеславием, погубило Град во время последней Великой войны. Ныне же одинокий город Леонвальд, лишенный своих просторов и вассалов, не первый десяток лет окутан пламенем смуты и непрекращающейся гражданской войны. Годы распрей разделили город надвое: на сияющий, но крошечный Хайхилл и на протяженный, расположенный по большей части под землей, Хинксайд. Разногласия народа породили терроризм, протесты и революции, перечеркивающие историю раз за разом.

Многие глаза, выглядывающие из тени, направлены на пустующий престол и сокрытые под глубинами Хрустального шпиля могущественные реликвии прошлого. Война изнутри и извне протягивает руки к усталой шее Верховного Советника, лишь благодаря которому улицы ещё не залили кровью, а город не предали огню. Но всё изменилось, когда некий цветок пустил свои корни в глубоких пещерах под Нижним Городом…

Жан-Лоран Солитью

Меридий

Часть I

Глава 1

Сухая багровая линия, освещенная одиноким солнечным малиновым лучом, пробивающимся сквозь неряшливо забитые железными панелями окна, растянулась на несколько комнат: от самого входа до разворошенной, стоящей в бедно обставленной и темной комнатке кровати.

Мелкие пылинки, похожие в свете яркого солнца на искры, заполняли полоску света, ползущую к его закрытым глазам, не знающим покоя и судорожно дергающимся под сомкнутыми веками.

Вдоль измазанного кровью и грязью пола, по изъеденным временем деревянным доскам и исцарапанным ножкам кровати, вдоль лежащих повсюду осколков дробленого кевлара, украшенного яркими красками, напоминающего часть некой древней скульптуры. Вдоль рваных лоскутов одежды, по тяжело вздымающейся и опускающейся мокрой коже, укрытой иссиня-багровыми гематомами, и укутанным в запекшуюся кровь свежим порезам. Вдоль длинных, растрепанных, запыленных и грязных черных волос, прямо в пульсирующее око, открытое, с болью встречающее символ заходящего дня.

Подобно бешеному животному, разбуженному чьими-то шагами, он в одно движение с шипением и побагровевшими от злобы, сияющими пылающим безумием глазами сорвался с кровати, но лишь для того, чтобы, сделав одно обессиленное движение, не удержаться и рухнуть всем телом на пол, выбивая столетнюю пыль из его скрипящих, будто от боли и тоски, досок.

«…Где?..