Пламя веры. Мир Tornscape

Он щеголял в добротной, но недорогой одежде, и только шпага на поясе отличала его простого приказчика или засидевшегося подмастерья. Второй же явно был из дворян, хотя и небогатых, платье его отличало лишь чуть большее изящество, видно, что привык одеваться с претензией, пускай экономит на всём. Вместо шпаги он носил рапиру и кинжал в пару, и в любой момент был готов принять брошенный вызов. Длинные волосы чуть завивал, как и воинственно торчащие усы.

– Опасный вопрос, друг Санчес, – покачал головой дворянин, – за такой можно отправиться прямиком туда.

Он кивнул в сторону закопченного столба, вокруг которого пока никого не было. До запланированного на глубокий вечер аутодафе ещё достаточно времени, и на площади никто не околачивался. Парочки (а ведь что может быть лучшим местом для хорошо проведённого с девушкой времени, чем аутодафе) ещё сидели в парках, наслаждаясь кто лёгким вином, а кто вовсе лимонадом. Публика посерьёзнее и вовсе сидела по домам, ворча на жён и детей, ведь в День поминовения павших, мало кто рисковал соваться даже в такие респектабельные заведения, как безымянная кантина.

И вовсе не из-за дебошей, что может учинить перепившая солдатня, а потому, что у многих развязываются языки и слышать вопросы подобные тому, который задал небритый усач Санчес, было слишком опасно.

– А ты валяй, донеси на меня, друг Урбано, – рассмеялся Санчес, – и я сегодня же отправлюсь на костёр, да? Ты ведь всегда был дружен с этими психами из ордена.

– Не неси чушь, Санчес, – оборвал его Урбано.

 – Мы с тобой вместе гнили в том аду, не забыл?

– Я-то может и не забыл, а вот ты?..

– А вот я сейчас дам тебе в рыло небритое, чтобы не порол ерунду, – рассмеялся Урбано, – мигом вспомнишь всё.

– Это да, – потёр крепкую челюсть Санчес, – в морду дать ты мог хорошо.

– И всегда, друг Санчес, всегда только за дело.

Тут усач не мог поспорить с другом – в бытность Урбано сержантом алебардистов он давал волю кулакам, да только никто не мог сказать про него, что делал это не по делу.

– В рыло, не в рыло, – пожал плечами Санчес, – по делу, не по делу, да только всё одно не возьму в толк отчего мы с тобой, грешники, сидим здесь да поминаем тех, кто был получше нас, покрепче в вере. Карлос, который молился утром, в полдень и вечером, хотя нас освободил от этой обязанности наш отрядный «калебан». Марко-красавчик, что не расставался с Заветом. Диего-пистольер, у него рванул порох во время драки с грёбанными ублюдками.