Страж Государя

Грохот, яростные крики, клубы белого дыма…

Картинка вдруг мутнеет и исчезает, словно бы растворяясь – в странной розово-сиреневой дымке, покрытой редкими, нежно-зелёными всполохами…

Он идёт по улицам города. Обычного современного города, разве что тротуары значительно шире обычных, да по проспекту проезжают редкие автомобили совершенно неизвестных марок. Люди, радостно улыбаясь, дружно идут по тротуарам – в одном и том же направлении, несут в руках большие букеты цветов, о чём-то возбуждённо переговариваясь между собой.

На деревянной скамейке, выкрашенной в цвета российского флага, сидит симпатичный старичок: чуть мятый, светло-бежевый летний костюм, старомодное пенсне на носу, на голове – новенькое соломенное канотье.

– Дедушка! – спрашивает Егор, присаживаясь рядом. – А куда народ то так спешит?

– Как это, куда? – удивляется пожилой господин. – На Дворцовую площадь, к Романовскому храму. Сегодня же Коронация.

– Коронация, Пётр Шестой? – удивляется Егор. – А где же эти, ну, как их? Демократы, коммунисты, эсеры всякие?

Старичок внимательно смотрит на Егора, озабоченно качает головой:

– Странный вы какой-то, молодой человек! Приболели наверное, или с похмелья сильного. Вот и слова говорите – всё незнакомые какие-то…

Мерзкий звон будильника…

Егор проснулся, открыл глаза и сильно ударил по кнопке, расположенной на макушке голосящего монстра, противный звон тут же прекратился.

– Какие странные сны, очень странные, – пробормотал Егор себе по нос. – Так всё было натурально: цвета, звуки, голоса…. Приснится же такое!

На Северном кладбище было тепло и где-то даже уютно: лёгкий ветерок ласково перебирал волосы, лучи утреннего солнышка бесшумно купались в придорожных лужах, в ветвях кладбищенских деревьев чуть слышно чирикали какие-то мелкие пичуги.

Сосновая аллея, двадцать второй ряд, крайняя, ещё совсем свежая, могила, новенький деревянный крест – без каких-либо табличек.

– Эх, мама, мама, что ж ты не дождалась меня? Всего то – две недели…, – горестно вздохнул Егор, осторожно присаживаясь на хлипкую скамейку у соседнего (в другом ряду), гранитного памятника-плиты. – Как же так?

Перекурив, он поднялся на ноги, тщательно собрал с прямоугольного холмика разный мелкий мусор: берёзовые веточки, рыжую сосновую хвою, одинокий конфетный фантик.