Флотская богиня

И только Евдокимку «дядя Гайдук» почему-то сразу же покорил настолько, что после обеда, во время которого отец и гость обменивались какими-то колкими, непонятными девушке выпадами, она предложила:

– А хотите, я покажу вам, сколько новых домов появилось за то время, пока вас не было, и в поселке нашем, и в Степногорске?

– Как же не пройтись по улицам с такой красавицей? – тут же согласился дядя Гайдук, на радость девушке.

Откуда ему было знать, что главное для нее – прогуляться с таким сильным и красивым мужчиной мимо поляны, где сейчас гонял с мальчишками мяч ее штатный школьный воздыхатель Пашка Горовой.

И ничего, что, узнавая Дмитрия Гайдука, встречные сельчане тут же сторонились его и бросали вслед – «это и есть тот самый, из органов…». Слыша все это, дядя Гайдук так ни разу и не согнал с лица свою «чекистскую улыбочку».

Впрочем, все это было уже в прошлом…

– Жив, сволочь, – командир морских пехотинцев прощупывал тем временем пульс раненого на сонной артерии. – Хотя крови потерял немало, а на несколько километров вокруг лазаретов не предвидится.

– Если бы у вас нашелся бинт или еще что-нибудь, чем можно было бы перевязать… – обратилась к нему Евдокимка.

– В армейские санитарки попасть не терпится?

– И в армейские – тоже. В педучилище нас этому обучали.

– Но не для того же, чтобы «соколов Геринга» с того света доставать! Тем более что этого ты уже не спасешь.

– Вы же не врач, откуда вам знать?

– К счастью – нет. Врач продлил бы его мучения, я же от них избавлю, потому как – солдат, – лейтенант повертел в руке пистолет сбитого летчика, приказал девушке отвернуться и, не дожидаясь, пока та в самом деле отведет взгляд от обреченного, выстрелил ему в грудь.

– Ну, зачем же вы так?! – одновременно и возмутилась, и ужаснулась Степная Воительница.

– Ты бы лучше спросила немца, зачем он к твоему дому прилетел – с бомбами да пулеметами.

– Но ведь теперь он…

– Цыц, козявка! – осадил ее моряк и, сунув добытое оружие за брючный ремень, спокойно объяснил: – Во все времена и во всех армиях мира это называлось «выстрелом милосердия».

– Вот это убийство вы называете милосердием?!

– Чтобы не мучился, если уж нельзя спасти… Неужели не понятно? – растолковывал морской пехотинец. – И хватит пялиться на меня! На войне «игры в войну» не проходят, у-чи-тель-ни-ца.

– Причем тут «игры», «учительница»?! – сдержанно возмутилась Евдокимка. – Сама понимаю, что мы тут на войне, а не в театре.