Ураган для одуванчика

Тогда хозяева заявили, что Берта Литхен от них съехала и где теперь обитает, им неведомо. Лямке была уверена, что недели через две, три, Берта поймет, как она, Лямке, ей необходима и объявится сама. Но шли месяцы, а известий от бывшей начальницы так и не поступало.

– Фрау Лямке, комиссар вас ждет.

Она не сразу поняла слов дежурного – слишком углубилась в горестные воспоминания. А когда поняла, резко поднялась и огромными шагами устремилась в указанный кабинет.

Курт Гроссе при ее появлении тоже вздрогнул, но быстро взял себя в руки, усадил в кресло и, изобразив на лице заинтересованное внимание, выслушал.

Поняв, что она закончила, сказал самым любезным тоном, на какой был способен:

– Пока не вижу причин для беспокойства.

– А если ее убили, труп расчленили и кусками побросали в море?!

Курт Гроссе вообще к женщинам относился с интересом. Будучи вполне сносным семьянином, он тем не менее примечал красоток, попадавшихся ему на пути, и при случае не отказывал себе в интимных знакомствах с ними.

Но в данный момент, глядя на особу, сидящую напротив, думал: окажись я с ней в одной постели, ни один доктор Германии, а медицина у нас, немцев, на высоте, не сумел бы вернуть мне потенцию.

Но посетительница ждала, и Гроссе, с трудом сохраняя на усталом лице вежливую мину, ответил:

– Уважаемая фрау Лямке, Берта Литхен сама вам сообщила о намерении перебраться в Эстонию. Почему вы предполагаете такие ужасы?

– Потому, что она мне не звонит уже больше трех с половиной месяцев.

– А что если ей не до вас? – наивно заметил полицейский, стараясь избегать колючего взгляда мужеподобной визитерши.

– Ваши предположения, офицер, бестактны, – воскликнула дама и грохнула по столу комиссара кулаком с такой силой, что графин с водой подпрыгнул, едва не оказавшись на полу.

Гроссе растерялся. При всей проницательности, свойственной людям его профессии, он не мог предвидеть ее реакцию и на всякий случай молчал.

Но его молчание ее еще больше возмутило:

– Я пришла к вам, как к чиновнику, по долгу службы обязанному оберегать граждан Германии, где бы они не находились. За это мы на свои налоги вас содержим. Я уверена, что с фрау Литхен произошло несчастье, а вас это не трогает.

Гроссе сам начинал терять терпение:

– Фрау Лямке, поймите, Мюнхен огромный город. В нем каждый день случаются сотни преступлений.