Cудьба и долг

И обращаясь к юноше:

– Рад вас приветствовать, господин де Бриан.

И отвесив галантный поклон, граф де Шаньи вошёл в дверь.

Поднявшись по лестнице, Шаньи оказался в полукруглой комнате, в которой когда-то, в лучшие времена, наверно находилась комната отдыха стражи. Теперь в ней каменные стены комнаты были завешаны гобеленами и коврами, на которых висела коллекция оружия – топоры, мечи, сабли, секиры, щиты и многое другое, посередине стоял стол и несколько стульев, со сваленными на них в беспорядке шпагами, кинжалами, пистолетами, рожками с порохом, пулями.

К бойницам башни были прислонены мушкеты и карабины. Вдоль одной из стен находилось нечто подобное кровати, сооружённое из грубо сколоченных досок. Возле другой стены стоял резьбовой дубовый шкаф для посуды, в котором были серебряные кубки и блюда.

Определённо, в этой комнате роскошь, соседствовала с бедностью.

Де Бриан неотступно шёл следом, и когда Шаньи, бегло осмотрев комнату резко повернулся, он остановился, но ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Присаживайтесь. Позвольте предложить вам вина с дороги, по вам видно, что вы проделали долгий путь и наверняка устали.

– Благодарю. Это было бы великолепно.

И пройдя в комнату, Шаньи сел на один из стульев. Де Бриан взял левой рукой стоявший у стены кувшин, и подойдя к столу, наполнил вином один из стоявших на столе серебряных кубков, не сводя настороженного взгляда с приезжего.

– Прошу вас.

– Спасибо, юноша.

Взяв чашу, Шаньи пригубил немного вина.

Соблюдая все правила этикета и приличия, де Бриан и де Шаньи, не начинали прямого разговора, выжидая. Хотя молодому человеку, и не терпелось узнать те новости, которые собирался поведать ему граф.

– Не плохое вино. Видимо здесь, под щедрым солнцем Сицилии, вызревает хороший виноград.

Де Бриан не ответил. Он только кивком головы дал понять, что принимает благодарность. Он пристально рассматривал графа де Шаньи, стараясь по его лицу, одежде, манере поведения, повадкам, определить, что это за человек, род его занятий и какие известия он привёз об его отце.

От его взгляда не ускользнуло, что лицо графа загорелое и обветренное, как у человека, который долго, или может быть, часто путешествует. На левой щеке имелся шрам, в виде буквы V.Чёрные с проседью волосы, усы, небольшая бородка клинышком.

Манеры, выдавали в нём человека из высшего общества, аристократа до мозга костей.