Кома

– Рукопись переведена в цифру и передана нейросети на предмет анализа речевых совпадений.

– Хорошо. Сколько языков сравнения?

– Около трехсот, включая древние.

– Маловато, наверное. Ладно, им виднее. По криптографии чего говорят?

– Да пока ничего. Они всей толпой «Википедию» штудируют, смотрят ссылки на материалы тех, кто этим до нас занимался.

– Ясно. Ладно, давай сюда эту книжонку, я хоть сам на неё посмотрю.

Когда на пятничном собрании генеральный объявил, что шифровальное бюро «Ариадна» займется разгадкой рукописи Войнича, все начальники отделов и старшие инженеры как один засмеялись в голос.

Впрочем, уже через минуту стало ясно, что шеф не шутил. Недоуменно переглядываясь, мастера цифровых тайн принялись нервно перешёптываться и черкать друг другу депеши в мессенджерах. В конце концов, несмотря на возню и ворчание, решение было принято, и трудяги расползлись по кабинетам.

С началом работы стало ясно, что книжка заскучать не даст. И уже в понедельник привычная вялотекущая болтовня за чашками кофе сменилась звонкими, яростными спорами.

Кто-то восхищался сложностью задачи, кто-то не верил, кто-то доказывал, кто-то отвергал.

Мартин поначалу отнесся к проекту холодно. Собственно говоря, ему-то было всё равно, что разгадывать. Главное, чтобы сервера работали исправно, нейросети не сходили с ума, и были запасные клавиатуры, которые нужно быстро ставить взамен залитых кофе или китайской лапшой.

А сегодня таинственная рукопись была необходима, чтобы выкинуть из памяти красные буквы на потрескавшемся бетоне.

Вглядываясь в примитивные рисунки и непонятные буквы, Мартин словно проваливался в мрачные пасмурные дни средневековья. Испещренные страницы тянули туда, в глубину далекой древности, в эпоху горящих еретиков, звонких лат и чумных докторов.

Мартин с шумом втянул воздух и мягко положил книгу на стол.

– Как тебе? – спросил Макс, поворачиваясь к кофе-машине.

– Странная штучка. Честно говоря, я мало что понимаю во всяких этих свитках и манускриптах, но здесь чувствуется какое-то напряжение, и, знаешь, неиллюзорно жутковато.

– Ага. Мне нравится. Я криптографам даже завидую немножко.

– Не, ну нафиг. Мозги ломать неохота. Давай лучше сходи к Лёльке, принеси два «сто тридцатых» и будем четвертый чинить.

– А монитор Миле?

– Пусть пока кофе пьет. У нее глаза слишком красивые, чтобы их жечь попусту.

Макс рассмеялся, крутнулся в кресле и поставил чашку на стол. Рабочий день начался.