Купчино, бастарды с севера

Потенциальное пристанище всяких там маньяков, вурдалаков и вампиров…

Пыльная ухабистая дорога привела старенький майорский «Опель» к ржавым воротам, одна из створок которых лежала в широкой канаве, заполненной до краёв буро-чёрной водой и различным мусором.

«Странное дело», – непонимающе передёрнул плечами Пашка. – «Говорят, что в нашей любимой России – окончательно и бесповоротно – победил рачительный капитализм. Мол, кругом сплошная частная собственность… Почему же данный недостроенный объект окончательно заброшен и не охраняется? Может, это какой-то государственный заказ? Например, второй корпус купчинского роддома? Мол, вороватый частный подрядчик получил сто процентов предоплаты и, долго не раздумывая, подло свинтил в неизвестном направлении? Вполне реальная и жизненная версия, вполне… Так, въехали в ворота.

А куда дальше? Свежая колея ведёт направо…».

«Опель» подъехал к полукруглой бетонной арке, ведущей во внутренний дворик. Возле арки были припаркованы два полицейских сине-белых «Форда», рядом с которыми нервно покуривала парочка молоденьких сержантов-водителей.

– Привет, орлы! – покинув машину, бодро поздоровался Сомов. – Что тут у нас?

– Трупы, господин майор, – машинально пряча дымящуюся сигарету за спину, доложился один из сержантов. – И человечьи, и собачьи…

В тёмном проёме бетонной арки, беззащитно вывалив на сторону длинный розовый язык и злобно скаля тёмно-жёлтые зубы-клыки, лежала большая чёрно-пегая овчарка. Мёртвая, понятное дело.

На шее собаки располагался широкий кожаный ошейник, густо усыпанный пирамидальными солидными шипами, а неподвижные круглые глаза отливали равнодушным балтийским янтарём.

– Крохотная бурая дырочка наличествует посередине лба. Кровь сочится ало-чёрным ручейком, – отметил Пашка. – Меткий стрелок, однако, нам попался… А ты, сержант, судя по характерным ухваткам, демобилизовался из армейских рядов совсем недавно?

– Так точно. Полтора месяца назад.

– Ну-ну… Господин подполковник во внутреннем дворе?

– Так точно.

– Ладно, докуривайте, служивые…

Перешагнув через собачий труп, Сомов прошёл под арку.

Внутренний дворик, в котором явственно попахивало пороховой гарью, оказался достаточно просторным, но от души захламлённым разнообразным строительным мусором: полусгнившими деревянными рамами, кучами битого стекла, пустыми банками из-под краски и беспорядочно разбросанными цилиндриками чёрного битума.