Ультиматум предателя

Не по размеру большая тельняшка промокла насквозь на груди. Плотная, с невыразительным рисунком скатерть, связанная на бедре узлом, заменяла юбку.

Наконец, женщина меня увидела, оставила свое занятие и положила кисточку в черную коробочку, похожую на пенал для косметики.

– И где вы всё это время были? – тихо спросила она. – Сидели верхом на якоре?

Лицо ее было белым, загар даже нее обозначился на нем, даже не подрумянил кончика носа, который подвергается инсоляции в первую очередь. В ее невыразительных чертах чего-то не хватало – может быть косметики.

Чтобы ответить на вопрос, какого цвета ее брови и ресницы, стоило здорово напрячь зрение. Только глаза на этом незавершенном эскизе были прорисованы четко. Каштановые, зрелые, словно кофейные капли на белой салфетке, они притягивали мое внимание как единственно заметный и подвижный объект.

– Что вы сказали? – уточнил я.

Но женщина ничего не ответила и зашла в кают-компанию. Я смотрел, как скатерть, заменяющая ей юбку, волочится по полу.

"Уж не больная ли она?" – подумал я, чувствуя, как брезгливость и мистический страх разливается по моей груди. Я спустился к двери, приблизился к умывальнику и посмотрел на матовые пыльные мазки, покрывшие дно раковины. Коснулся их, растер в пальцах. Это была обыкновенная пудра.

– Вы не проголодались?

Я обернулся. Передо мной стоял Фобос. На него падала тень от тента, и я вдруг обратил внимание на его униформу. Сейчас стало заметным то, чего нельзя было увидеть под прямыми солнечными лучами: рукава выглядели более выцветшими, нежели ткань на груди и плечах, будто они когда-то принадлежали другой, старой и поношенной куртке, а потом их отпороли и пришили к новой.

Так бывает, если поверх куртки долго носить бронежилет.

– Скажите, – произнес я. – И как долго вы собираетесь болтаться здесь, посреди моря?

– До тех пор, пока не найдется человек, который взялся бы заправить яхту топливом, да еще и объяснить, для чего он это делает, – с затаенным смыслом ответил Фобос, словно этим человеком должен быть я.

– А если он не найдется ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю?

– Этого не может быть, – ответил Фобос, приблизился к умывальнику, открыл кран и сполоснул раковину. Потом поднял голову, глядя на меня почти в упор. – Вы же сами прекрасно это знаете, не правда ли, бедный вы мой летчик?

Не дождавшись ответа, он толкнул дверь и жестом пригласил меня в кают-компанию.