Остановка на той стороне

На левой руке механические часы, время застыло на без пяти восемь, секундная стрелка слегка подрагивает на месте. На ногах джинсы и ботинки. Интересно, что это я делаю в своей комнате в ботинках? Впрочем, эта проблема кажется сейчас незначительной по сравнению с тем, что я не отражаюсь в зеркале.

Может, я умер? Не знаю почему, но эта мысль ощущается естественной, не вызывающей страха или удивления, как то, с чем давно свыкся, да так, что попросту перестал это замечать.

Опять подхожу к столу и касаюсь рукой дневника. Мои пальцы легко проходят сквозь него, и я ощущаю древесную фактуру стола. Пробую снова и снова, но результат не меняется.

Продолжаю стоять в растерянности.

Что же мне теперь делать? Что вообще может делать человек, если он умер?

Мертвые, наверно, должны лежать и ждать страшного суда. Или я что-то путаю? В индуизме им, вроде как, надлежит отправляться на перерождение по кругу сансары? Только вот что это такое, и где этот круг искать?

Как бы то ни было, я еще здесь.

Жаль только, что от осознания своего состояния память не спешит ко мне возвращаться.

Снова пробую открыть дневник и снова безрезультатно.

Что ж, во всяком случае в тетради есть информация обо мне и первое чем можно озаботиться – попытаться ее узнать. Если девушка откроет дневник снова, я смогу стоять рядом и читать.

Киваю сам себе.

А даже если она решит убрать его и больше читать не станет, я смогу взаимодействовать с дневником при помощи посторонних предметов, в конце концов, получилось же у меня нажать кнопку выключения на лампе.

После того как ко мне вернется память, нужно будет понять, что делать дальше. Если мертвым полагается что-то делать для продолжения своего пути после жизни, стало быть, этим и озабочусь.

Чувствую, что планирование немного успокоило меня и снова смотрю на девушку.

Она – лежит накрывшись одеялом и, как мне кажется, прислушивается.

Улыбаюсь. Ну вот и что ты прислушиваешься? Засыпай уже давай.

Мне хочется извиниться перед ней и за то, что напугал, и за то, что так беззастенчиво ее рассматривал. Но куда уж там.

Сажусь на пол возле стола, и облокачиваюсь спиной о стену. Мысли путаются в голове, а чувства и подавно – сплошная мешанина.