Дни поздней осени. Пушкин. 1833 год

«…Царь взял меня на службу, – объяснял он Плетнёву, – но не в канцелярскую, или придворную, или военную – нет, он дал мне жалование, открыл мне архивы, с тем, чтоб я рылся там и ничего не делал. Это очень мило с его стороны, не правда ли?»

В пушкинских словах можно уловить иронию к самому себе – «чтоб я рылся там и ничего не делал». Но мы не имеем права обманываться. Первый основательный биограф Пушкина П.В. Анненков писал: «Он вообще любил закрывать себя и мысль свою шуткой или таким оборотом речи, который ещё оставляет возможность сомнения для слушателей: вот почему весьма мало знали Пушкина, что называется, лицом к лицу»

.

Архивный труд был необходим Пушкину. Он знал, на что шёл, определяясь на службу. Знал и то, что просто так царь денег платить не станет.

У царя же на поэта были свои виды. Допуская его в архивы, Николай I рассчитывал на то, что из-под пера Пушкина появится труд, который послужит благу и просвещению отечества. Как «История государства Российского» Карамзина в царствование Александра.

Пётр I. Гравюра Я. Губракена с портрета К. Моора

За право работать в государственных архивах приходилось платить дорогой ценой – утратой независимости (она, правда, и раньше была условной: к примеру, на каждую отлучку из столицы Пушкин должен был испрашивать разрешение у властей).

Над чем же работал Пушкин в канун осени тридцать третьего года? Зачем понадобились ему архивы? Почему позже, стремясь избавиться от унизительного камер-юнкерства и подав просьбу об отставке, он выговаривал право посещать архивы? Почему взял просьбу обратно, когда царь отказал в этом, «так как право сие может принадлежать единственно людям, пользующимся особенною доверенностию начальства»

?

«Пользующиеся», естественно, должны были служить, а значит, находиться под непосредственным контролем этого самого начальства.

Как выразился в связи с этим эпизодом шеф жандармов Бенкендорф, «лучше, чтобы он был на службе, нежели предоставлен самому себе».

Работа в архивах была связана с замыслом Пушкина написать «Историю Петра I».

Кроме того, он начал, но не закончил роман «Арап Петра Великого».

Кстати, почему он не был окончен?

Возможно, по мере всё более глубокого изучения петровской эпохи Пушкин стал осознавать: в романе вся эта эпоха и фигура Петра при всей их выразительности занимают всё-таки не главное место. Роман-то был, в общем, не о Петре, а о предке Пушкина по материнской линии Абраме Петровиче Ганнибале.