Рыцарская академия. Книга 1

Лопухин затрясся от смеха:

– Твой палец работает, как хронограф господина Гаррисона?

– Может, и лучше! Пойди сюда; чего покажу!

Ванька, нехотя, вылез из постели:

– Ну?

– Гляди! – Василий ткнул пальцем в здание адмиралтейства, – Видишь, тень от шпиля башни? Я вычислил её перемещение в зависимости от времени. По моим расчётам, когда тень доберётся до крайнего бастиона, будет ровно пять часов. И выстрелит пушка…

– Да, ладно?!

– Хочешь проверить?

Друзья прильнули к оконному стеклу, наблюдая движение тени.

Вот она своим острым концом проползла по стене и коснулась крайнего бастиона крепости.

– И? – нетерпеливо вопросил Иван.

В тот же миг во дворе Рыцарской Академии выстрелила пушка, возвещая всеобщий подъём. Микуров от радости со всего маху хлопнул приятеля по плечу:

– А?! Что я тебе говорил? Вот, что значит, правильный расчёт!!

Лопухин потёр ушибленное плечо:

– Микура! Вот ты чудило! И что только у тебя в башке творится?! – и оглянулся вглубь комнаты, – Эй! Засони! Подъём!!!

Семейства Лопухиных и Микуровых были дружны, поэтому Иван и Василий, выросли вместе, как братья.

И даже имели некоторое внешнее сходство; оба высокие, рослые, русоволосые и сероглазые. Однако, характерами заметно отличались.

Микуров обладал неиссякаемым стремлением к овладению знаниями. И в первый же год обучения в Рыцарской Академии, перечитал все имеющиеся в арсенале книги. В совершенстве знал четыре языка. Приятели по комнате уже привыкли к тому, что Василий мог вскочить среди ночи и спешно писать что-то мелом на грифельной доске, так как его мозг постоянно рождал какие-то идеи.

И даже в житейских ситуациях Микуров пытался искать таинственную суть.

Друзья-кадеты, хоть и посмеивались иногда над его чудачествами, но уважали.

Совершенной ему противоположностью был Лопухин – озорник и забияка. Его жизненное кредо – постоянно попадать в истории. А из многочисленных передряг он выбирался путём изворотливости и неиссякаемого оптимизма.

Друзья по-свойски, звали друг друга Лопух и М?кура. Эти прозвища быстро прижились и в среде кадетов.

Согласно распорядку дня в рыцарской Академии, после подъема кадетам давалось два часа на то, чтобы умыться одеться, позавтракать и приступить к занятиям в классах.

Ванька бросил подушку в Дмитрия Голицына:

– Подъём!! Сонная тетеря!

Тот сквозь сон невозмутимо нащупал брошенную подушку и пристроил её под голову в дополнение к своей.