Погибель

Нифель любила разнообразие.

– Титус, – слабым голосом позвал Ольбрум, – вызывай своих. Всех… сюда…

– Всех? – обернулся Хефнунг, врубившись в ловцов как дровосек.

– Всех. Боюсь, не удержим.

– Хорошо, что я с вами пошел, – отбиваясь от прорвавшегося по головам выползня, сказал Худой Скаун, – как знал. Без меня бы уже давно… – Не договорив, он уклонился от жадных когтей, а затем с выдохом пропорол косматый бок. – Кстати, четвертый уже.

– Зови, – повторил Ольбрум.

– Ясно.

Хефнунг снес голову очередному ловцу и сжал кяфизы в ладони.

Легкий звон поплыл по крылу и отозвался густым «бом-м-м» в зале Приемов, на Перешейке.

– Очень… очень хорошо, – сказал Ольбрум.

Его качнуло.

Кромки аззата дали слабину, и ком из латника и ловцов, распадаясь, вывалился прямо людям под ноги.

– Ха! – взмахнул мечом Худой Скаун.

Весело поскакала желтая кость.

Рыча, ревя и щелкая, твари перебирались сквозь щель, затаптывая собратьев-неудачников. Трещали факелы. Дымный утренний свет узкими полосками дрожал на стенах.

Очнувшийся Гортак с ходу нанизал на копье какую-то многоножку с клешнями.

– Проснулся? – мимоходом хлопнул его по спине сектиль.

Первые тонкие волоски нифели закрутились в коридоре.

– О, боги!

Граница аззата вдруг пропала, растворилась у Клембога в пальцах. Ольбрум упал, и гауф поспешил на защиту старого цольмера.

Меч сверкал, обрубая серпы, когти и пальцы.

Третья спальня выплескивала тварей в коридор, будто безумная роженица. Мертвые лица, голые черепа. Синюшные тела.

– В круг! – заорал Клембог, видя, что еще чуть-чуть и их отрежут друг от друга.

Вырос рядом Худой Скаун, прикрыли спины Хефнунг с Гортаком, поднялся Ольбрум, схватил за шиворот Кредлика, выдергивая его из свалки щелкающих пастей.

– Они мне ничего, ничего… – мотал головой разгоряченный мальчишка.

– Стоим! – крикнул Клембог.

Только бы, подумалось, не кяфизы снова…

Порождения нифели разделились перед людьми на два рукава, обтекая ощетинившийся сталью отряд и пробуя, пробуя напасть то с одного, то с другого края.

Выползни жутким узором покрыли стены.

Секира и два сверкающих меча работали без остановки. Знаки Ольбрума валили нечисть по две, по три твари за раз. Гортак не давал напрыгнуть сверху, колол копьем самых прытких, а Кредлик орудовал ножами в ближнем бою.

Хвала Богам, кяфизы служили исправно.

Железо и плоть с десяток раз пытались проткнуть или хотя бы схватить Клембога, но каждый раз натыкались на невидимую преграду.