Погибель

Из остальных тяжелее всех должно было приходиться Кредлику с его двумя кяфизами, но молодость, молодость!

Тени бешено скакали по камням.

– Вот шерстяная задница! – оскалился Худой Скаун, перебрасывая меч из уставшей правой в левую. – Что-то их много.

– Это да, – выдохнул Хефнунг, скосив секирой ближних ловцов. Лицо толстяка блестело от пота, усы обвисли. – Давненько я так не махал.

От крови пол сделался скользким.

– Где там твои воины, сектиль? – спросил гауф, снося уродливую голову сунувшемуся дохляку.

 – Им тут, знаешь, работы…

Договорить он не успел – за спиной раздались тугие щелчки спущенных жил, и шестерых выползней смело со стен арбалетными болтами.

– Стой за Дилхейм! – взлетел к потолку боевой клич.

Спустившиеся с Перешейка воины врубились с шипящую, клацающую, скулящую массу тварей, расчищая путь к окруженным товарищам.

Мечи и глефы против когтей, клыков и лап.

Звон кяфизов. Вой, стоны и шипение. От поверженной нечисти стелился над полом, завиваясь, фиолетовый дымок.

Огни факелов красными отблесками ложились на панцири, пластины и бляшки.

– Стой за Дилхейм!

Их не было и дюжины.

Но они отбросили волну нападающих обратно к третьей спальне, просто-напросто укоротив ее и втоптав в камни.

Страшный и безрассудный напор.

Вчерашние мальчишки. И два ветерана за двадцать пять.

А когда-то за ветеранов считались сорокалетние, мельком подумалось Клембогу. Пятая Башня, Шестая… Теперь и не найти.

Плечо в плечо; замешкавшуюся тварь, вертлявую, с уродливым наростом вместо носа, пронзили сразу два меча, его и подоспевшего воина.

Лезвие сплясало по намотанной на предплечье тряпке, оставляя на ней черные полосы. Снова чистое!

Ловцы и прочие опасливо застыли на невидимой границе. За спинами передних копошились, взвизгивали самые нетерпеливые.

Пощелкивали зубы, вхолостую взмахивали костяные серпы.

– В линию! – скомандовал гауф, пользуясь короткой передышкой.

Они выстроились, отпихивая мертвую плоть к стенам и перекрывая коридор в двадцать шагов шириной двумя неполными шеренгами – пятнадцать человек против двух, а то и трех сотен.

Сколько там еще наплодит нифель в спальне, трудно сказать.

– Ольбрум, что с аззатом? – спросил Клембог. – Сможешь замкнуть снова?

– Нет, – ответил старик. – Это… это надо переждать.

– Что переждать?

– Такое бывает, – старый цольмер посмотрел на гауфа. – Такое случается, когда…

Слова его потонули в грохоте.