Надломленная верба. Историческая повесть

Надломленная верба. Историческая повесть

Ирина Владимировна Гаюнова

О нелёгкой судьбе моей бабушки, Лапковской Валентины Станиславовны, с четырнадцати лет испытавшей на себе страх и боль от репрессий и преследований.

Надломленная верба

Историческая повесть

Ирина Владимировна Гаюнова

© Ирина Владимировна Гаюнова, 2020

ISBN 978-5-0051-7719-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПОВЕСТЬ

« НАДЛОМЛЕННАЯ ВЕРБА»

Гнули вербу ветры ненастья,

Корчили бедную с самого детства.

Не поддалась, не растратила счастья

И от беды не ударилась в бегство.

Перетерпела, сжав зубы студеные,

Переборола страх ненавистный,

Жизнь прожила незащищённая,

Хоть надломили вербу, но ветвистую.

Ветви её – это дети любимые,

Нежные поросли – внучики милые;

Всем отдавала тепло безгранично —

В каждом живёт её сердца частичка.

Часть 1

Воспоминания

Глава 1

Детство

– ВАЛЬКА! ЗАБЕРИ МЕНЯ С СОБОЙ! – Лошадь, подбадриваемая кнутом, набирала скорость, и колеса телеги скрипели со страшной силой, унося девочку всё дальше от родных её сердцу людей.

– Валька!… Валька!…. забери меня с собой! … – этот крик и потом стоял в её ушах на протяжении всего дальнего пути, и сейчас, когда, стараясь догнать телегу, вслед бежал маленький, белокурый младший братик в одной холщовой рубашонке на худом тельце. И ещё его глаза, кажущиеся непомерно большими на заплаканном худом лице, неотрывно стояли у неё перед глазами.

Сердце девочки билось в каком-то бессознательном ритме, не ощущая реальности происходящего, мысли путались, окунаясь в прошлое и переплетаясь с настоящим, не давали возможности понять, осмыслить, что произошло и что происходит сейчас. Милые мои, дорогие мои, увижу ли я вас когда-нибудь? – вдруг осознание того, что в её жизни должно что-то произойти, что-то неопределённое и тёмное, прорвалось потоком слёз и рыданием, вырвавшимся откуда-то изнутри худого угловатого тела. Она упала на дно телеги и долго плакала; никто не утешал её и не уговаривал, начиналась другая жизнь.…

Ещё совсем недавно жизнь в их деревне Богдановка текла своим чередом. Шёл 1927 год. Последнее время жили они весело, две семьи в одной небольшой избе. Дом был пятистенный, около 45 квадратов. Первую половину, где была кухня, занимала их семья, а вторую, более светлую и просторную, брат отца, Эдуард, с семьей. Спали дети на печке, на полатях, на полу.