Проклятый

Честно говоря, мне не хотелось орать в ответ, находясь здесь. Не хотелось нарушать тишину, которая обитала здесь годами. Я вновь забрался на кровать и ответил ему, что все хорошо. Потом опять направился изучать дом. Комната кончилась, и дальше протянулся длинный коридор. Стук в груди отдавал в виски. Я аккуратно переставлял ноги и двигался вперед. Вдоль стены висели картины. Девочка спит рядом с огромным волком. Дальше двое на лодке гребут в шторм. Еще дальше – толпа стоит вокруг человека, распластавшегося неестественно на земле, он на картине выглядел так же, как выпавший из окна самоубийца.

Все изображены в старинных одеяниях, париках, фраках. Я на секунду зажмурился. Когда открыл глаза, с ужасом понял, что вся толпа с холста пялится на меня. Даже тот человек, растянувшийся на земле. Нет! Я закрыл глаза со страху. Открыв, понял, что мне все это мерещиться. Направился дальше, едва придя в себя. Вцепившись руками в фонарик, миновал небольшую картинную галерею, и оказался на винтовой лестнице. Над ней неподвижно замерла люстра времен эпохи возрождения. Прямо – старая вешалка и коридор, заканчивающийся дубовой дверью. Стеклянная ручка отражала свет фонарика, и от этого по стенам вокруг мелькали тени. Глянул вниз, куда уходили ступени. Фонарь выхватил из тьмы большой стол, громадные напольные часы, стрелки которых замерли в одном положении навсегда. Мусор на полу, какое-то белье, газеты, хаотично разбросанные неизвестно кем и когда. Что-то бесформенное расстелилось на полу, а сверху было прикрыто целлофаном. Труп, пронеслось в отдаленной части мозга. Но трупом оказался свернутый ковер. Я каким-то чудом набрался смелости глянуть под целлофан. Облегченно вздохнув, направился дальше. Фонарик выудил из темноты рядом стоящие стулья, один из них завалился набок, словно местный пьяница. Около – какие-то чемоданы, набитые доверху барахлом. На столе древняя печатная машинка, стеклянные кувшины, перевернутые зачем-то дном кверху. Посуда на столе, пыльная как чулан у нас дома. Свечи с подтекшим по краям воском. Камин в дальнем углу, черный, как сажа. Полная разруха. Скрипнула где-то наверху половица, и я вздрогнул, вслушиваясь в тишину. Да, домишко словно из фильма ужасов. Я поравнялся с дубовой дверью и повернул ручку. Та осталась у меня в руках. Я смутился, и аккуратно положил ее на пол. Отверстие, образовавшееся в двери от сломанной ручки, будто излучало тусклый свет. Я присел и навел фонарь в дыру. Ничего не увидел. Прислонился глазом к прорези от ручки.