Проклятый

Подтянулся, зацепился за подоконник, ногами встал на карниз. Окно было темным. Посередине отверстие, от которого тянулся по окружности узор из трещин. Снял кепку, держась за карниз, натянул на кулак и аккуратно толкнул стекло внутрь. Повторил это, пока проем не стал безопасным. Сердце бешено стучало в груди. Вниз я старался не смотреть.

– Ну что там? – раздался голос под ногами. Бобби отошел в сторону, дабы я по случайности не спрыгнул ему на голову.

– Все хорошо, я полез. Будь тут! – ответил я и протиснулся в оконную раму.

Я провалился в темноту, и едва устоял. Ногами нащупал что-то мягкое, это была кровать. Оттряхнул кепку и натянул обратно на голову. Хоть глаз выколи.

– Толстяк! – раздалось в тишине. Голос Бобби доходил сюда, будто из другого мира. Мира светлого, не накрытого толстым одеялом мглы, которая окутала меня со всех сторон. Я протиснулся обратно в окно, стараясь не угодить руками в осколки. Выглянул на задний двор. Бобби вытанцовывал в засохшем саду. Ему там хорошо, пронеслось у меня в голове.

Зря я на это подписался.

– Фонарь давай!

– Блин, я щас! Он в сумке на велике остался, – и Боб скрылся из виду.

Стоя на кровати, я огляделся. В свете, проходившем сюда с улицы, виднелась только пыльная простыня, да одна рваная занавеска, вторая почему-то отсутствовала. На кровати лежал камень – видимо им когда-то и нанесли ущерб окну. Вернулся Бобби, размахивая фонариком в руке. Со второй попытки он забросил его в мои объятия, и я едва не свалился от полученной подачи.

– Я пошел, – я махнул ему рукой и скрылся внутри дома.

Щелкнул переключателем на рукояти фонаря и сноп света озарил комнату. Забегали причудливые тени. Я чуть не взвизгнул, когда луч упал на зеркало, а в отражении была моя физиономия.

– Господи.

Я спустился с кровати, освещая себе путь под ногами. Воздух был затхлый. Пыль поднялась к верху и витала, словно снежинки, в луче света. Старый большой комод справа, пианино, какие-то чемоданы на полу, сверху вещи. Я будто вторгся в чужую жизнь.

Будто вор, искавший, чем бы поживиться. Но жизни в доме давно не было. Чувствовалась мертвая пустота, которой здесь все было пропитано. Из темноты выплыла еще одна кровать, задранный ковер под ногами, будто специально сбуровленный, чтобы посторонний, оказавшись здесь, споткнулся и растянулся во весь рост на полу. Щелкнул на стене выключателем, когда заметил его на стене, но электричества, как бы я не надеялся, здесь не было.

– Ты там живой? – донеслось с улицы.