Сюзерен

Ничего!!!

Бабах!!!

Что-то громыхнуло, и повозки врагов вмиг окутались белым дымом… что-то засвистело… ударило многих рыцарей в грудь…

И снова – раз за разом – бабах! Бабах! Бабах!

Бабах!

Вылетел из седла славный Алонсо дель Фарнава…

Бабах!!

Мигель де Песета-и-Мендес убрался черт-те куда вместе со своим конем!

– У них пушки!!! – подняв забрало, закричал Хоакин Бесстрашный…

Бабах!!!

Король Альфонсо в ужасе скосил глаза – гордый кабальеро Карлос Родригес де Калатрава скакал на коне без головы! А паж? Верный паж, дон Эстебан де Сикейрос-и-Розандо, совсем еще юный? Слава Святой Деве – жив.

Пока еще жив.

Пушки… Забавные такие штуковины – многие славные кабальеро держали по одной-две в своих замках – устраивать салюты.

Но чтоб вот так!!!

Прогремело – и половину войска словно корова языком слизнула! Но… это же подло! Так же нельзя воевать!

Бабах! Бабах! Бабах!

Адский грохот. Свист. Кровь во все стороны. Оторванные конечности. Летящие в воздухе кишки. Боже, что за мясорубка! И это еще до прямого столкновения с врагом!

Скорее, скорее вперед!

Те, кому повезло доскакать до повозок, в изумлении взвили коней на дыбы: в клубах плотного порохового дыма перед рыцарями оказался город! Неприступная крепость, устроенная из сцепленных кругом повозок, в каждой из которых сидели копейщики и стрелки.

Арбалеты, луки… Длинные английские луки. Дюжие молодцы в зеленых капюшонах с алым крестом Святого Георгия на груди. Английские лучники! Они тоже здесь, оказывается?!

Бабах!!!

И еще – пушки… И большие… и маленькие…

– Государь, мы погибнем здесь все!

Славный Хоакин был сейчас страшен: с окровавленной головой – шлем сорвало вражьей картечью, с заплывшим правым глазом и перебитой, повисшей плетью рукой.

Несмотря на свою молодость – двадцать два года, – Альфонсо все же не был упертым дураком и в опасных ситуациях соображал быстро, без всякой оглядки на рыцарскую честь и доблесть.

Вот и сейчас долго не думал, распорядился тут же:

– Уходим малыми группами! Дон Эстебан, велите трубить отступление.

Вновь запели трубы, только уже не задиристо и победно, а как-то уныло. Взвились к небу вымпелы, созывая тех, кто еще оставался в живых. Стальная лава кастильских и арагонских рыцарей подалась назад, словно гигантский спрут, ужаснейший кракен, втянул свои щупальца.

* * *

– Уходят, княже! – оторвавшись от своего орудия с раскаленным стволом, обернулся пушкарь с закопченным лицом и пропахшей дымом бородкой.